Последний приют: как в Ростове живут бездомные

По данным последней переписи населения, которая проходила в 2012 году, в России более чем 64 тысячи граждан без определенного места жительства. В Ростове же не найти даже примерных цифр о количестве бездомных.

Помощью бездомным в Ростовской области занимается шесть государственных организаций. Существуют также многочисленные благотворительные приюты при церквях, волонтерские центры. В этих учреждения бездомным не только предоставляют место для временного проживания, горячее питание, одежду, но и помогают с восстановлением документов, покупкой билетов на родину, налаживанием контактов с близкими, поиском работы и социализацией.

Сами бездомные чаще всего приходят за помощью в храмы и церковные приюты. Корреспондент RostovGazeta посетила одно из таких учреждений и узнала, как люди, оказавшиеся в тяжелой жизненной ситуации без крыши над головой, ведут общий быт, работают и социализируются.

Попавшие на улицу

Социальный приют «Донская обитель «Вифлеем» существует уже почти семь лет за счет средств президентского гранта. Приют можно найти по церкви Покрова Пресвятой Богородицы, что рядом с Северным кладбищем. По словам помощника руководителя проекта Маргариты Чемышевой, через приют за все время его существования прошло более трехсот человек.

Сейчас в «Донской обители» проживает 26 человек, максимально возможное число постояльцев 32. В прошлом году был достроен приемный пункт с изоляционным отделением для новых поступающих, позволяющий дополнительно разместить еще восемь человек.

В приюте живут те, кто в состоянии сам о себе позаботиться – обслуживающего персонала в «Донской обители» нет.

«Если к нам попадает человек, который требует специального ухода, то мы просим соответствующие организации принять его», – говорит Маргарита Чемышева.

Своих подопечных сотрудники приюта делят на несколько категорий: те, кто проживает на территории церкви постоянно и те, кто приходит получить помощь – переодеться, поесть, помыться, – и снова возвращается на улицу. По словам работников центра, их невозможно социализировать, потому что они этого не хотят.

Выделяют и третью категорию– это освободившиеся из тюрьмы. «Таких у нас сейчас, наверное, 40 процентов. Задерживаются в основном те, кто отсидел длительный срок, остальных социализировать проще», – рассказывает волонтер.

На улице оказываются в основном люди старше сорока лет: кто-то потерял работу или семью, кто-то утратил жилье и социальные связи после освобождения из тюрьмы, кто-то сбежал от войны, а кто-то страдает зависимостями. С такими больше всего проблем. «Мы пытаемся привлекать к работе с ними профессионалов, которые направляют их в реабилитационные центры. Некоторые находят здесь спасение: сами просят пожить в приюте несколько месяцев, чтобы полностью избавиться от зависимости. Но если человек пытается здесь употреблять, он теряет место», – делится собеседница.

Случается, что в приют попадают люди с тяжелыми психическими заболеваниями. Сотрудники поделились историей о постояльце, который попытался летом затопить котел, чем подверг опасности всех жителей прихода, ведь топятся здесь дровами и углем. Несчастный случай удалось предотвратить.

Некоторые бездомные, оказавшиеся в приюте после выхода из мест заключения, пытаются устанавливать тюремные порядки. В результате между постояльцами возникают ссоры, может доходить до драк. По словам сотрудников, таких людей видно сразу. Сначала их предупреждают, но, если ответной реакции нет – выселяют.

Холод-убийца

С приближением холодов актуальным становится вопрос о том, как бездомному выжить, ведь каждый год в Ростове от обморожения погибает около ста человек.

«Помню человека, который в мороз спал под клеенкой на центральном рынке. Он не мог наступить почерневшими ногами. Наши подопечные помогали за ним ухаживать, делать гигиенические процедуры и так далее», – вспоминает Чемышева.

Летом в приюте живет не более 20 человек, зимой все места, включая восемь дополнительных оказываются заняты.

«Самое интересное, что я наблюдала – у них снижается болевой порог. Прошлой зимой к нам попал мужчина с обморожением. Я подхожу к нему, он сидит в носках. Говорю ему: «Ну, покажи». Он снимает носки, а пальцы полностью черные, это уже гангренозное воспаление. «Мне бы крем от грибка, у меня грибок на пальце», – просит. «А я понимаю, что этих пальцев скоро не будет. Ему ампутировали пальцы, но сама нога сохранилась. Потом он долго подрабатывал на Днепровском рынке», – делится помощник руководителя проекта.

Вспомнили и случай гибели бездомного. Это было возле БСМП, сотрудники приюта рассказывают, что привозили ему одежду, кормили. Но переезжать он отказывался – так и умер на своем матрасе от обморожения.

Путь к спасению

Попасть в приют можно несколькими путями: прийти самому или с помощью волонтеров. Во время кормления бездомным раздают листовки, в которых есть информация о том, куда они могут обратиться за помощью.

Практически 90 процентов бездомных поступают без документов. В «Донской обители» восстанавливают документы, опираясь на информацию от самих бездомных и на жизненный опыт сотрудников. Как отмечает администратор проекта Алексей Бойко, за несколько дней человек проявляет себя, и сотрудники центра понимают, правду он говорит или нет.

Когда человек приходит за помощью, первое, что ему предстоит сделать – пройти санитарную обработку, также бездомному измеряют температуру и оказывают первую медицинскую помощь при необходимости. Если выявляется недомогание, сотрудники приюта вызывают скорую: медики измеряют уровень кислорода в крови, обследуют легкие.

Ведь если бездомному с улицы вызывают неотложку, она либо не доезжает, либо выбрасывает его по дороге. А здесь медики вынуждены посмотреть и оказать помощь.

Беспощадный ковид

Бездомных с подозрением на коронавирус отправляют в больницу, а те, у кого на руках есть документы – могут сдать тест. Обязательных требований к вакцинации постояльцев, по понятным причинам, нет.

«В период локдауна мы одни работали на весь город, потому что все государственные службы помощи были закрыты. Ситуация с бездомными была очень тяжелая, наши волонтеры помогали их кормить», – рассказывает Маргарита Чемышева.

После оказания первичных услуг: медицинской помощи, дезинфекции и смены одежды, гигиенических процедур, бездомный может на время поселиться в приюте. Правила проживания стандартные – запрещены распитие, нецензурная брань, воровство, драки.

«Необходимо заботиться о порядке, многие из них даже унитаз не видели, это асоциальные люди. Поэтому тот идеал, которого мы бы хотели достичь в плане порядка, пока недостижим», – рассказывает Маргарита Чемышева.

Бойко добавляет: «Нельзя прийти позже семи часов, нельзя приходить-уходить, бродяжничать. Если пришел – получай помощь». Порядок в приюте помогает обеспечивать старший – его выбирают из числа остальных постояльцев.

Билет на родину

Кроме помощи с оформлением документов, в «Донской обители» для граждан других государств могут купить билеты на родину. Всю информацию тщательно проверяют, а тем, кто просит денег на билет – отказывают.

Маргарита Чемышева вспоминает историю с одним из подопечных: «Мы восстановили ему паспорт. Сам он из Адыгеи, у него есть дочери, которые попросили его приехать. Он работал сторожем, получал приличную сумму. И наконец поехал к дочерям, а через неделю его нам привезли в ужасном состоянии: деньги пропил, паспорт потерял. Уже четыре года он живет тут. Безнадежный человек: сделаем ему еще раз документы, но все может повториться. Он даже умудрился где-то «быстрозайм» взять. Поэтому к каждому свой подход».

В качестве профилактики социального иждивенчества используют трудотерапию: постояльцы приюта сами готовят себе еду, убирают, ухаживают за растениями, собирают мусор на территории церкви, помогать своим больным товарищам. Занятость всего два-три часа в день. Просто лежать и отдыхать днем постояльцам запрещено, если, конечно, человек не болеет.

Работы в центре не оплачиваются, потому что, если дать бездомному, который проживает в приюте, деньги – он с большой вероятностью может потратить их на алкоголь и снова оказаться на улице.

Но основная цель подобных организаций – социальная адаптация и потому сотрудники приюта помогают бездомным с трудоустройством: кому-то находят работу на автомойке, кто-то становится вахтером. Когда постоялец встает на ноги и может обеспечить себя – он уходит из приюта и освобождает место.

«Вопрос с работой очень сложный, потому что многие не хотят работать. Лень, наверное, это один из основных после алкоголя факторов, почему люди оказываются на улице», – говорит Маргарита.

Еще один важный фактор социализации – общение. Некоторые волонтеры не просто доставляют бездомных в приют, но и поддерживают контакт с ними: навещают, привозят лекарства и другие необходимые вещи.

Экскурсия по приюту

Вместе с сотрудниками приюта корреспондент RostovGazeta зашел в гости к бездомным: в небольшом здании расположились четыре жилых комнаты, крошечная кухонька и столовая с деревянными скамейками, в конце коридора – душевая и библиотека. В первой комнате кипит жизнь: кто-то нарезает груши на компот, в дальнем углу один мужчина помогает другому измерить давление.

В столовой знакомимся со старшим – Сергей следит за порядком в приюте и помогает на кухне. Он поделился с нами своей историей: два года назад Сергей был в Москве, там его, выпившего, похитили цыгане. Два месяца он находился у них в плену, получил перелом шейки бедра, а около года назад ему удалось сбежать. Чем именно он занимался у цыган, Сергей не рассказывает.

В следующей комнате тихо. Провожатая открывает дверь, двое бездомных, что сидят ближе ко входу, отрываются от книг и здороваются.

– Это Романыч, – указывает проводница на человека слева от нас, – замечательный дедушка, курить только бросать не хочет.

– Последнее удовольствие отнимаете! – шутливо возмущается Романыч.

Справа в инвалидной коляске сидит другой мужчина, он только что отложил книгу. Это Сергей. Волонтер, которая привела его в приют, нашла Сергея на улице – его выставили из больницы, когда перелом бедра еще окончательно не сросся, Сергей не мог ходить.

У нас завязывается разговор.

– Библиотека у нас кстати, довольно богатая. Я, как всякий мужик, детективы, боевички люблю читать, – говорит Сергей. – Вы знаете, просто я жил в доме у хорошего друга. Я добывал еду, он с меня денег за это не брал. Больные ноги у него, ходить почти не мог. А потом у него стало плохо с головой, начал заговариваться, всё забывать. Я связался с его двоюродной сестрой, она сказала, что будет его оформлять. Сказала: «Давай, друг, уходи». И я оказался на улице. Но погодка была хорошая, летняя, а буквально через пару дней пьяный дурачок ломает мне ногу и вот я на улице с поломанной ногой. Больше полутора месяца был на улице, милостыню просил. Хватало, чтобы прожить. Были те, кто не обращал внимания, но и я на них тоже.

По образованию, правда, незаконченному, он – атомный инженер.

– Мне о своём нравится говорить, но тут не с кем. Тут ребята не имеют такого образования. Некоторые начинают хвастаться, мол, я то знаю, это знаю. А начинают в итоге чуть ли не таблицей умножения хвастать. Ну я помалкиваю. Курс высшей математики до сих пор у меня в голове.

Сергей бросает взгляд на свою книгу, и мы решаем пойти в следующую комнату, чтобы не отвлекать его от чтения. Там мы знакомимся с Димой – он сидит на своей кровати и смотрит на телефон. Наверное, ждет звонка.

– О приюте я узнал от знакомых, которые тоже оказались в трудной ситуации. Скоро будет год, как я здесь, – рассказывает Дмитрий.

В прошлом году после конфликта с женой он оказался на улице. Сейчас они уже общаются, но домой Дмитрий вернуться не может, потому что собственница жилья – теща.

– Работаю в цветочном ларьке, я инвалид второй группы. Стараемся как-то налаживать, потихоньку, не все сразу. Москва не сразу строилась, – шутит Дмитрий.

Перед тем как войти в последнюю жилую комнату сотрудница приюта предупреждает о неприятном запахе – там живет мужчина со стомой. В момент нашего визита ему не хорошо, собираются вызывать скорую.

В комнате мы задерживаемся только для того, чтобы понаблюдать за необычным постояльцем – серым котенком, который безмятежно вылизывается посреди комнаты, пока соседи больного суетятся над ним.

Котенок замечает нас, выбегает навстречу и мы выходим вместе с ним. В библиотеке нас уже ждет Сергей, старший по приюту. Он берет котенка на руки, называет его Димедролом.

– А кто за котенком ухаживает?

– Все вместе. Вообще, Цитрамоном мы его называем.

– Это Васька, – предлагает свой вариант Маргарита Чемышева и чешет котенка за ушком.

– Какой Васька? Дымок! Свой пацан. Он и спит со мной. Я ж повар, я кормлю.

Считается, что тех, кто пробыл на улице больше трех лет, социализировать невозможно: человек уже не способен вернуться к нормальной рутинной жизни, он привыкает к бродяжничеству.

«К сожалению, таких случаев больше и это не зависит от нашей работы. Это психология и привычка», – говорит Маргарита Чемышева.