Старики не могут, а молодые не хотят: нужны ли Ростовской области трудовые мигранты?

С другой, диктовать трудовые распорядки внутри страны. Все крупнейшие корпорации мира успешно «питаются» дешевой рабочей силой. Сегодня рынок труда в России ощутил некоторый дефицит мигрантов. Не стала исключением и Ростовская область. Каковы масштабы нехватки трудовых ресурсов в регионе разбирался корреспондент RostovGazeta.

Трудоустройство по купеческому слову

По данным отчетов Ростовстата, с января до октября 2020 года в Ростовскую область на постоянное место жительства переехали 94,5 тыс. граждан, как из регионов России, так и из других стран. За это же время, из региона уехали более 82,3 тыс. населения, что на 39,4% больше в сравнении с аналогичным периодом 2019 года. Исходя из отчета, миграционный прирост населения составил 12,1 тыс. человек.

«Причем миграционный прирост населения региона происходит в большей степени за счет иностранных граждан. Всего в Ростовскую область за этот период прибыло 21,8 тыс. иностранцев, а уехало только 8,9 тыс. человек», — пояснили в ведомстве.

Из стран СНГ в донской край перебрались 19,9 тыс. человек. Большую часть мигрантов из стран ближнего зарубежья составили жители Украины — 12,99 тыс. человек. И такой показатель эксперты считают очевидным в виду территориальной близости Ростовской области с Украиной. Наиболее высокая миграционная подвижность отмечена у населения трудоспособного возраста.

«Миграция, как легальная, так и нелегальная, в первую очередь носит трудовой характер. Это рабочая сила, которая импортируется из-за рубежа, когда затраты на труд внутри страны становятся невыгодными для бизнеса», — поясняет политолог Константин Семин.

Ростовский работодатель знает: дешевая рабочая сила выгодна всегда. Ведь экономя на оплате ее труда, бизнесмен увеличивает свой доход.

«В Ростов я приехал работать в 2014 году. Здесь, на стройке, всегда требуются люди. Но по закону, каждые три года мне приходится пересекать границу, и если это не сделать, могут отказать во въезде в Россию», — сообщает житель ДНР Андрей.

Он вспоминает, что эпидемия коронавируса серьезно поменяла планы его сложившейся стабильной жизни. В период самоизоляции, для того, чтобы продолжать трудиться в Ростове, ему пришлось ехать на родину, пересекать границу.

«Думал быстро развернуться и уехать, а не тут-то было. Закрыли границы, и я остался в Донецке на два месяца, практически без средств к существованию. И только в июне появилась возможность вернуться в Ростов», — констатирует житель Донбасса.

По его мнению, в строительную сферу Ростовской области всегда нужны рабочие руки. Однако приходится потратить много усилий для того, чтобы найти платежеспособного руководителя. В большинстве случаев, работодатели не оформляют мигрантов. Чаще приходится трудиться без оформления, веря на слово.

«А „купеческое слово, хоть и дороже гербовой печати“, как любят повторять работодатели Дона, на практике оно, нередко, ничего не стоит», — добавляет Андрей.

Бросили визу судьбе

Но и сами приезжие, работающие на стройках региона, не особо настаивают на оформлении. Ведь для официального трудоустройства мигрантам из стран с безвизовым режимом требуется патент на работу. По данным сайта MigrantMedia, мигранты «каждый месяц должны вносить фиксированный авансовый платеж по патенту — налог НДФЛ, для того, чтобы продлить срок действия патента» и иметь возможность легально работать на территории РФ. Размер авансового платежа по патенту в Ростовской области составляет порядка 4 тыс. рублей, а это серьезные расходы. Патент на работу необходим мигрантам из стран с безвизовым режимом: Южная Осетия, Азербайджан, Молдавия, Таджикистан, Украина, Узбекистан. Исключением являются: Беларусь, Киргизия, Армения и Казахстан. Поэтому некоторые мигранты из безвизовых стран сами не особо заинтересованы в официальном трудоустройстве.

Среди всех сфер экономики Ростовской области самыми популярными для работы мигрантов оказались строительная отрасль и ЖКХ. Свое применение приезжие нашли и в торговле на донских рынках. Однако в такси или доставку еды их не берут. Такова практика Ростовской области. Еще одной особенностью региона является и разделение рынка труда мигрантов по национальности. Приезжие из Азербайджана чаще всего торгуют овощами на рынках. Молдаване, украинцы и армяне выполняют квалифицированную работу в строительстве. Самый тяжелый труд, разнорабочими и подсобниками на стройке, лежит на плечах жителей Таджикистана. Они же, наряду с узбеками, работают в сфере ЖКХ, занимаясь уборкой и озеленением территории.

Так, в период самоизоляции на строительстве нового инфекционного корпуса для ковидных пациентов в ГБ № 1 им. Семашко в Ростове работали исключительно мигранты из Армении. Они занимались строительством и отделочными работами. А вот пожарную сигнализацию, компьютерные локальные сети и электромонтажные работы выполняли ростовские подрядчики. Руками таджиков, по рассказам местных жителей, возведен жилой комплекс «Екатерининский», как и застроена вся улица Извилистая.

«На стройках Ростова сплошь и рядом трудятся гастарбайтеры. Они хорошо восполняют дефицит рабочих рук. Ростовчане на эти должности не идут — слишком маленькая зарплата. И мигранты оказывают неплохую услугу», — сообщает почетный строитель РФ, руководитель строительного бизнеса в Ростове, пожелавший скрыть свое имя.

Он предполагает, что работать за гроши мигранты соглашаются по одной простой причине: курс доллара и евро в их стране не такой высокий, как в России. Поэтому пересылая свой небольшой для Ростовской области заработок себе на родину, гастарбайтер полностью обеспечивает семью из нескольких человек.

«Из-за эпидемии коронавируса количество мигрантов в этом году ощутимо сократилось. Образовавшийся дефицит рабочих рук может стать серьезным испытанием для строительной отрасли. Понятно, что при отсутствии гастарбайтеров строительство окончательно не остановится, но его темпы замедлятся однозначно», — уверен собеседник.

Тем не менее, на стройках Ростова по-прежнему встречаются иностранцы. Так, по данным МВД Ростовской области, в декабре 2020 года на строящихся объектах в Мясниковском районе выявлено 30 мигрантов, из которых 12 — с нарушением миграционного законодательства.

Такая разная зарплата

Острый дефицит гастарбайтеров ощутили сегодня в сфере ЖКХ.

«На должность дворника в управляющую компанию ростовчанам невозможно было устроиться, потому что брали исключительно мигрантов. Это длилось многие годы, и, наконец-то, надеюсь, закончилось летом 2020-го», — рассказывает на условиях анонимности сотрудник одной из управляющих компаний Ростова.

Самый наглядный случай оттока мигрантов произошел в Ростове в августе 2020 года, когда власти Узбекистана организовали вывоз соотечественников из России. Составы поездов отправлялись из трех регионов: Ростовской, Самарской и Оренбургской областей. Жители «Первомайки» в донской столице вспоминают, как в ожидании поездов, мигранты организовали стихийный лагерь на станции Первомайская, разбив палатки на газонах и тротуарах.

«Сегодня в нашей управляющей компании среди дворников остался лишь один узбек. Он работает давно, и каждый год переоформляется. В зоне его ответственности — множество домов, на которых просто физически не справится один человек. О каком качестве уборки территории может идти речь? А узбеки еще и не особо стараются. Зато заработную плату он получает больше, чем начальник», — жалуется сотрудница одной из ростовских управляющих компаний.

Она добавляет, что дворник-узбек работает по принципу: откуда позвонили с жалобой на мусор во дворе, туда он и бежит убирать. Работает исключительно «по жалобам» жителей многоквартирных домов, иначе никак не справиться с таким объемом.

В другой управляющей организации заметили, что гастарбайтеры, работающие в ростовском ЖКХ, очень ленивы. И по факту, один нормальный трудоспособный ростовчанин заменяет пятерых жителей Узбекистана. Только проблема заключается в том, что руководство управляющих компаний отказывается брать ростовчан на некоторые вакантные должности в ЖКХ, особенно — дворниками. И такая ситуация сложилась во многих регионах России.

«Как я понимаю, мигранты получают на руки лишь половину или треть своей зарплаты. Потому что формальные деньги, на которые их берут, зачастую больше тех, на которые возьмут граждан РФ, — заявляет российский экономист, политолог Михаил Делягин. — Работать дворником и местные жители были бы счастливы. Но им не повезло, они русскими родились в России, их туда не пустят».

С ним соглашаются и ростовские работники ЖКХ, предполагая, что большая часть заработной платы мигранта оседает в кармане работодателя.

«Только так можно объяснить маниакальное, непререкаемое желание работодателя брать на эту должность исключительно гастарбайтеров, и платить им сумасшедшие деньги», — выражает общее мнение специалист с метлой, не пожелавший назвать свое имя.

Из Ростова в столицу

По инсайдерской информации, в 2019 году гастарбайтеров в Ростове буквально «пачками» расхватывали управляющие компании.

«Я была свидетелем, как в одну крупную управляющую компанию города „поставили“ сразу 18 мигрантов. Конечно же, это никакая не торговля людьми. Но дело в том, что гастарбайтеры сами не ищут себе работу. У них есть главарь, эдакий „черный прораб“, который договаривается с работодателями, и распределяет участников своего „сообщества“ по трудовым коллективам», — сообщает ростовчанин, знакомый с ситуацией.

По словам сотрудников управляющих компаний, в сфере ЖКХ сегодня наметился острый дефицит гастарбайтеров. И дело даже не в том, что летом 2020 года часть мигрантов вернулась на родину. Многие смогли все-таки оформить необходимые для продолжения работы в России документы. Но сегодня они перебираются из Ростова в Москву, узнав, что «Москва тонет в снегу», а из-за оттока мигрантов, столица почувствовала острую нехватку дворников.

«Оплата в Москве предлагается порядка 60-70 тыс. рублей. Для мигрантов это просто огромные деньги. Да и для ростовских дворников тоже. И если бы россиянам в столице платили бы такие деньги, мы бы тоже поехали на заработок», — делится мнением уборщик уличной территории.

Огромный хоспис

Эксперты сходятся во мнении, что миграция, по своей сути, представляет собой ничто иное, как механизм эксплуатации. С одной стороны, она позволяет бизнесу выжать как можно больше прибыли из дешевого работника. А с другой, оказывать давление на трудящихся внутри страны. Из мигрантов формируется резервная армия труда — огромное количество дешевой рабочей силы. Бизнес сыт и доволен. Ведь практика использования мигрантов широко распространена по всему миру.

«Трудно представить без дешевой рабочей силы сельскохозяйственные плантации в Калифорнии, крупнейшие американские мясные холдинги, или работу европейских и российских строительных корпораций. Все крупнейшие корпорации мира успешно питаются этой дешевой рабочей силой, готовой на любые условия труда, на любые заработные платы, и это всегда вызывает межнациональные конфликты между приезжими и местными. Но таковы издержки современного политического и экономического строя», — делится мнением Константин Семин.

Он отмечает, что демографическая статистика в России за последние годы серьезно деградировала.

«Только в 2020 году население страны уменьшилось почти на 300 тыс. человек. Это означает, что мы не воспроизводим даже имеющиеся трудовые ресурсы. Во многих отраслях экономики банально некому работать, — уверен политолог. — И дело даже не в том, что люди не хотят идти на низкие заработные платы, а в том, что не хватает рабочих рук. Страна из-за сырьевого, колониального характера экономики в целом, превратилась в огромный хоспис».

По его словам, отток мигрантов произошел из-за того, что дальнейшее их пребывание в России стало нецелесообразным. Они уже не получают те суммы, которые позволяют им здесь выживать и финансово поддерживать родных на родине. В год пандемии практически все регионы страны, за исключением Ростовской области, столкнулись с трудовыми конфликтами. Самые публичные произошли на Амурском газоперерабатывающем заводе в Благовещенске и на Чаяндинском месторождении.

«И если в условиях самоизоляции, когда были остановлены практически все предприятия, россияне могли как-то пережить карантин, то в местах компактного проживания мигрантов процветал голод. Люди дрались из-за пакетов еды, теряли от голода сознание. Поэтому они физически не могли уже оставаться в России», — поясняет Семин.

В этот период в Ростове жители садовых товариществ заметили всплеск мелкого воровства. Из дворов и незакрытых домов люди с явными чертами жителей Средней Азии воровали продукты питания, одежду и металлический лом, который можно было попытаться сдать в пунктах приема. Опрошенные RostovGazeta ростовчане в полицию не обращались. Но в группах мессенджеров своих садовых товариществ делились мнением о том, что «видимо, людям тяжело», «они не хулиганят», но «ценные вещи надо прятать», а «двери закрывать на ключ».

«Нам нужны такие мигранты, которые решают проблемы, а не создают их. Которые заполняют вакантные рабочие места, например, на селе, а не вытесняют местных жителей за счёт согласия работать за меньшую зарплату, без соцпакетов и официальных оформлений. И, конечно же, те мигранты, которые готовы принимать наши правила и ценности. В противном случае пусть уж слегка и временно пострадает экономика», — комментирует сложившуюся ситуацию директор фонда «Прикладная политология» Сергей Смирнов.

Тем не менее, проблема оттока мигрантов в Ростовской области приобрела серьезный характер. Эксперты сходятся во мнении, что заместить их труд теперь некем.

«Нет комсомольцев, готовых прийти на стройки. Молодые не хотят, а 60-и летние старики просто не могут мешать бетон», — подводит итоги Константин Семин.