Корреспондент RostovGazeta попытался разобраться, что делают в Ростове с разрушенными домами и насколько реально их вернуть к жизни.
Кто решил снести
В феврале на сайте прокуратуры Ростовской области сообщалось, что в Пролетарском районе допустили ряд нарушений при переселении граждан из аварийного жилья. В частности постановлением администрации Ростова многоквартирный жилой дом на 20-й линии, 23А был признан аварийным и подлежащим сносу. «Однако „УЖКХ Пролетарского района города Ростова-на-Дону“ до настоящего времени указанное решение не исполнило», — следует из сообщения.
Кроме этого, организация своевременно не изъяла земельные участки, не приняла меры к расселению и сносу аварийных домов на 18-линии, 22А, Б, 20-линии, 9Б, 3-линии, 50А, 1 Майской, 28/15В, 15-линии, 19В, 20-линии, 11/22А, Б и в переулке Грибоедовском, 70/43Б. То есть в совокупности девяти домов. Кроме этого, учреждение не обследовало 80 зданий с признаками ветхости, что мешает решить, являются ли они аварийными.
Особое внимание из всего этого списка на себя обратил дом на 20-й Линии. Это здание признано объектом регионального значения, в нем жил архитектор Марк Григорян. Как сказано в группе объединения «Мой Фасад», Григорян спроектировал культовые здания в Ереване: Институт древних рукописей и здание армянского парламента. «На данный момент состояние здания аварийное, дом расселен. Особняк несколько раз горел, кровля уничтожена. Часть декоративной лепнины обрушилась. Три года назад в дом Григоряна врезались троллейбус и легковушка — из кладки высыпались кирпичи. Внук архитектора Марк Григорян не раз призывал городские власти сохранить этот дом, но ответа не получал», — сообщили активисты. Они отметили, что остальные здания, указанные в списке, также представляют историческую ценность.
Что с объектами культурного наследия
Как пояснил представитель пресс-службы прокуратуры региона, постановлено снести все здания из списка, кроме дома Григоряна. «Прокуратура в представлении потребовала его реконструировать», — пояснил собеседник.
Председатель ростовского областного отделения ВООПИиК Александр Кожин рассказал, что на сегодняшний день весь дом расселили. «Лет пять назад две семьи жили во дворе в пристройке, которая изначально предназначалась для прислуги. Сейчас их отселили. В здании обрушилась кровля. Сохраняется только фасад и доска с надписью о том, что здесь жил знаменитый архитектор», — рассказал председатель.
Кожин отметил, что это здание первым в городе нужно отдать для реставрации инвестору. По его словам, домом интересовался представитель ассоциации директоров Пролетарского района, директор «Нахичеванского рынка» Роман Геворкян, который ранее уже восстанавливал несколько зданий в Ростове.
«Сейчас город занят поиском инвесторов, конкретного решения по этому дому пока нет. Еще ничего не оформлено. Мы же тоже не хотим передать здание, чтобы потом по неизвестным причинам на его месте возникло пятнадцатиэтажное, как уже было много раз в городе», — сообщил депутат городской думы Анатолий Котляров. Он привел в пример строительство четырехэтажного здания на месте туалета в парке Первого мая и шестиэтажной гостиницы на месте гаража на Крепостном.
Александр Кожин сообщил, что инвестор рассматривал дом на Московской 72, но сказал, что не потянет его. «Там нужен был другой инвестор, вот его нашли в лице АУИПИКа», — добавил он.
Кроме частных инвесторов восстанавливать объекты культурного наследия может Федеральное агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры (АУИПИК). Однако для этого местным властям нужно сформировать объект недвижимости из региональной и муниципальной собственности, чтобы передать в федеральную. Часто этому мешает то, что на территории памятников есть участки частной земли.
Кожин рассказал, что задача агентства — вывести здание под крышу и отдавать кому-то под аренду. «Это вполне осязаемая аренда, которая может кого-то устроить», — пояснил эксперт. Кроме этого, как рассказал председатель, агентство работает через тендеры, поэтому иногда на объекты выходит плохой подрядчик. «Потом даже судятся», — добавил эксперт.
Александр Кожин пояснил, в каких случаях в Ростове могу сносить объект культурного наследия. Во-первых, если бы прокуратура нашла возможность провести обследование дома и получила объективный ответ, что стены находятся в настолько подвижном состоянии, что без разборки этого здания не обойтись. То есть для сноса нужны объективные свидетельства. «А во-вторых, даже если здание постановят снести, то по фотографиям и замерам должны воссоздать дом Григоряна или другой объект культурного наследия, который на этом месте был. В этом и изюминка памятника: наличие статуса не помогает в эксплуатации, только обременяет. Единственная польза в том, что статус позволяет на месте сгоревшего, обрушившегося здания строить не многоэтажку, а здание с тем же обликом», — рассказал Кожин. Собеседник сообщил, что при этом «начинка» нового здания памятника может быть современной. Например, мансардный этаж, который с улицы выглядит так же, как и в старом здании, может стать функциональным.
Что будет на месте старинных зданий
Анатолий Котляров сообщил, что в Ростове больше тысячи зданий, которые нуждаются в помощи инвестора. «По Нахичевани, в принципе, ситуация довольно плачевная, потому что здания, которые признали памятниками, фактически находятся только на Советской. В Советское время улица сама являлась памятником, и все дома, которые там находились, являлись памятниками. Здания там нельзя было трогать никоим образом, хотя там все-таки умудрились воткнуть несколько многоэтажных зданий», — рассказал депутат.
Он добавил, что слева и справа от этой улицы «все достаточно печально». «И тот дом, в котором был партизанский отряд во время войны, находится в частных руках. И по Майской их большое количество. В принципе, по всем улицам Нахичевани старинные дома есть, а статуса памятника у них нет. Надеюсь практика сноса целого комплекса старинных зданий, после чего на этом месте появляется комплекс 25-ти этажных зданий, [прекратится]», — рассказал депутат.
Александр Кожин рассказал, что на месте старых домов без статуса памятника должны появляться здания по индивидуальным проектам примерно такой же этажности. Он считает, что это разумная идея. Эксперт привел в пример «Босфор»: вместо одноэтажного здания сделали трехэтажный ресторанчик на Горького».
«Аварийное двухэтажное здание легко может стать трехэтажным. Против этого возражать не стоит», — считает председатель. Собеседник рассказал, что эту тему поднимали в архитектурном институте. «Вплоть до того, что студенты-выпускники могли бы получать конкретные задания. Например, сгорело двухэтажное здание на углу Ульяновской и Соборного — предложите какой-то вариант, чтобы воссоздать примерный облик того, что было, но с интересным допуском. Например, было два этажа, а стало два плюс мансардный или добавилась какая-то угловая башенка. Это могло бы реализовываться в старой части города», — сообщил Кожин.
Анатолий Котляров обозначил следующую тенденцию в городе: если старый фонд сносится, то он воссоздается. Памятники архитектуры реставрируются. «С одной стороны, тенденция на ликвидацию нашего „Шанхая“, трущоб. С другой — фасадные части должны сохранять свой исторический облик. И в том числе Нахичевань, которая является своеобразной жемчужиной», — пояснил собеседник.
Депутат сообщил, что для этого в бюджете города денег нет. «Основная идея главы администрации в том, что должны появляться инвесторы, которые эти здания приведут в порядок. И такие примеры уже есть. На Кировском два дома выполнены в старом стиле, на Большой Садовой Московский Индустриальный банк полностью разрушил здание и воссоздал его. Многие думают, что это постройка 19 века, хотя фактически это новодел», — рассказал он.
Котляров пояснил, что требования к арендатору можно регулировать заключенным договором с администрацией. «У нас в стране свобода договора, администрация является юридическим лицом, и может заключать соглашения. Свобода договора предусматривает, что туда можно включить все, что угодно. Здесь нет ничего противозаконного», — уточнил собеседник. Он добавил, что условия могут быть разными для арендаторов. «Обычно оговаривается, что здание сдается в аренду на определенных условиях, а потом уже переходит в собственность, если все условия выполняются. Это зарубежная практика», — заключил депутат.