Моральные страдания
Ситуацию о возможных пытках в МОТБ-19 в ноябре прошлого года обнародовал председатель Председатель Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Ростовской области Игорь Омельченко. Он сообщил, что заключенные в больнице ГУФСИН якобы подвергаются издевательствам.
«Обязанность следить за пациентами возложена на санитаров. Их роль выполняют зэки с расстройствами. В каждой палате — разные санитары, поэтому и издевательства в каждой палате разные», - сообщил тогда общественник.
По его словам, заключенных держали привязанными на кровати. Лишали возможности поесть и сходить в туалет. «Были и такие случаи унижения, о которых вовсе нельзя рассказать публично», - поделился увиденным Омельченко.
У одного пациента на спине комиссия ОНК увидела огромную кровавую «дыру».
«Мы подумали, что человек перенес операцию. Но, оказалось, это были пролежни от длительного привязывания к кровати», - добавляет спикер.
Он пояснил, что буйных пациентов действительно можно привязывать к кровати, но лишь для того, чтобы сделать укол. Но после процедуры больных необходимо обязательно отвязать, чтобы избежать пролежней. Но так поступали не со всеми.
Боязнь огласки
В августе 2020-го при посещении СИЗО № 1 члены комиссии ОНК увидели, что на врачебном приеме доктор рассказывал осужденному, как следует разрабатывать руки и ноги, чтобы ликвидировать потертости.
«Я поинтересовался, откуда у заключенного раны. В ответ человек показал мне ногу с огромным шрамом и рассказал, как 70 дней лежал привязанным к кровати в МОТБ. За этот период его не отвязали ни разу. В результате, у него атрофировались части тела, - говорит Омельченко. - Мы предложили руководству выделить деньги на установку видеокамер, чтобы фиксировать действия санитаров и не допускать издевательств. Но наши слова восприняли в штыки. Нам сообщили, что в больнице все нормально, а мы придумываем нарушения».
Как сообщают эксперты, разобраться в ситуации тогда было сложно. В неофициальной беседе осужденные жаловались на пытки, но никто не хотел ничего говорить под протокол официально — люди боялись, ведь им предстояло еще сидеть. Тем не менее, по рассказам стало очевидно, в большинстве случаев заключенных в больницу отправляли не не из-за проблем со здоровьем. Это было своего рода наказание за различные провинности. Например, если у заключенного возник конфликт с администрацией.
Омельченко вспоминает, как один арестант все-таки дал показания и написал письменное разрешение на публичное оглашение проблемы. Но через несколько минут после того, как его увели, от него принесли письменный отказ.
В ноябре RostovGazeta сообщала о двух случаях смертей заключенных в МОТБ. Осужденный Роман Михайлов 1977 года рождения умер от сепсиса, который образовался в результате пролежней после длительного привязывания к кровати. А через неделю стало известно о смерти Александра Куликова 1982 года рождения.
«По всем документам Куликов поступил в больницу из СИЗО без телесных повреждений. А умер от полученных травм. У него было сломано 4 ребра, позвоночник», — отметил Омельченко.
Связь прервалась
Галина Михайлова - дочь умершего заключенного Романа Михайлова, до сих пор не может выяснить, что произошло с ее отцом в МОТБ, почему он умер, и кто виноват в его смерти.
«Я подавала заявление на возбуждение уголовного дела, но ответа до сих пор нет», - сообщает она.
Михайлова рассказывает, что ее отец был крупным человеком, весил более 120 кг. За три месяца пребывания в МОТБ у него развилась дистрофия. И когда ей выдали тело, мужчина весил не более 60 килограммов.
Она подчеркивает, что накануне злополучных событий почувствовала необъяснимую тревогу.
«Я постоянно поддерживала связь с папой. Мы писали друг другу письма, иногда он звонил. Папа готовился к этапу, когда внезапно перестал выходить на связь. Я позвонила на номер, который высветился при последнем его звонке. На что мне сообщили, что его вывели с вещами и вроде бы на этап, но вместо этапа, как оказалось, он попал в больницу. На следующий же день я поехала в МОТБ. Там очень удивились, что у осужденного Михайлова есть дочь. Возможно, это просто забыли указать в его личном деле», - предполагает Галина Михайлова.
В больнице ей объяснили, что у заключенного произошло какое-то нервное расстройство, и, увидев врачей, он оказал буйное сопротивление. Дочери так и не сообщили, с каким диагнозом госпитализировали ее отца в больницу, какие медицинские процедуры проводились. Пояснили, что это медицинская тайна, для разглашения которой требуется разрешение отца, подписанное начальником. А добиться получение такого документа в период ограничительных мер эпидемии, оказалось практически невозможно.
«Врач успокоила меня, сказав, что при поступлении в МОТБ заключенных фотографируют. Она при мне посмотрела фото отца в личном деле, и сказала, что с ним все хорошо. Я попросила показать фотографию и мне. После долгих объяснений, почему это не положено, она все-таки согласилась. Но когда повернула ко мне монитор, на фото я увидела избитого отца. У него было отекшее лицо с припухлостями и синяками», - говорит Галина Михайлова.
«Пошел на поправку»
Позже Михайлова узнала, что отцу сделали операцию. Но что это была за операция, никто так и не разъяснил. Сам пациент тоже не понимал, что ему вырезали.
«Но папа был в здравом уме, и, общаясь после операции с наблюдателями ОНК попросил, чтобы его лечение проконтролировали, а мне велел передать поздравления к грядущему дню рождения. Тогда я узнала, что он идет на поправку. А через несколько дней получила известие о его смерти. То есть те два дня, которые он лежал в коме с высокой температурой, мне почему-то не посчитали нужным об этом сообщить, хотя мои контакты были у всех», - сокрушается Михайлова.
Председатель ОНК добавляет, что при посещении МОТБ, он видел на спине Романа Михайлова огромную рану, размером с лист формата А4.
«Создавалось ощущение, будто в спину человеку выстрелили из ружья. Но, оказалось, это пролежень, который образовался из-за того, что он месяц лежал на кровати. У нас есть свидетельские показания человека, который ухаживал за Михайловым. Он рассказал, что к нему приходил хирург. И наживую - ножницами - отрезал концы раны, образовавшейся на спине. Пациент кричал от боли, умолял, чтобы доктор перестал это делать. А его снова привязали на кровати, вынуждая в туалет ходить под себя. Вот в рану и попало заражение», - комментирует Игорь Омельченко.
Найти виновных
Председатель ОНК добавляет, что, несмотря на существующие доказательства, правоохранительные органы отказываются верить в происходящее.
«С тех пор прошел уже почти год. На днях я собираюсь попасть на прием к прокурору области и поднять вопрос о том, почему ничего не происходит. Ведь если раньше у нас не было желающих рассказать о пытках и насилии, то сегодня почти 25 человек при опросе прокуратуры и УСБ подтвердили это. Их тоже били, длительно привязывали, у людей остались шрамы. Но до сих пор следствие не опросило даже меня. Не затребованы доказательства, фото и видео материалы. Никто ничего не делает, не проводят проверки. Ни по одному эпизоду не возбуждено уголовное дело. Разве что один из санитаров, который не сильно был при делах, согласился с убийством Александра Куликова. Месяца три назад его вернули в СИЗО № 1. Он подтвердил, что причинял насилие», - рассказывает общественник.
Источник, знакомый с ситуацией, сообщил RostovGazeta об итогах медицинской проверки МОТБ-19 ГУФСИН Ростовской области по факту смерти осужденного Романа Михайлова. В заключении сказано, что причиной его смерти стала тромбоэмболия легочной артерии и отек легких. В октябре 2020 года палатой адвокатов была направлена жалоба прокурору на опровержение этого диагноза. В ней правозащитники уточняли, что по данным судебно-медицинского эксперта, причиной смерти осужденного Михайлова стал сепсис и флегмона поясничной области.
Адвокат Галины Михайловой тоже недоумевает от бездействия органов правопорядка.
«По нашим заявлениям я до сих пор не получил ответа. Ничего не происходит. Интуитивно чувствую, что будет вынесено отказное постановление в возбуждении уголовного дела. Но мы на этом не остановимся, и пойдем до конца. Здесь явное правонарушение», - подчеркивает правозащитник Игорь Быковский.
С ним соглашается и адвокат Игорь Квашин, который отмечает, что пытки заключенных в Ростовской области — нередкое явление.
«Сегодня я веду два других подобных случая. Они тоже связаны с пытками в МОТБ-19. По заявлениям ведется проверка. Но в проверке то отказывают, то возобновляют рассмотрение снова. По одному эпизоду уже четыре раза отказывали в возбуждении уголовного дела и отменяли отказ», - говорит Игорь Квашин.
После прихода на должность нового начальника ГУФСИН и появления ряда материалов в СМИ, пытки и издевательства в МОТБ прекратились. По словам общественников, многих сотрудников уволили, а 150 санитаров — зэков с психическими отклонениями, которые и вовсе не должны были находиться на территории МОТБ, сразу вывезли «за регион».
«Да, издевательства прекратились. Но родственники пострадавших хотят найти виноватых. Тех, кто допустил, чтобы над их близкими издевались. Однако на этот вопрос у следствия ответов так и нет», - резюмирует Омельченко.
Начальник МОТБ-19 Андрей Петрович [Сивидов — прим. редакции] отказался в телефонной беседе пояснить корреспонденту RostovGazeta, что же сегодня делается в больнице для недопущения издевательств над заключенными. Отказались от комментария и сотрудники других отделов МОТБ.
Пресс-секретарь ГУФСИН по региону Борис Марухян подчеркнул, что материалы по фактам смертей Александра Куликова и Романа Михайлова были направлены в следственный комитет.
«Идут дополнительные оперативно-розыскные мероприятия. Поэтому комментировать не имеем права», - пояснил Марухян.