Именно таковым и является наш собеседник, атаман Всевеликого войска Донского Николай Козицын. Интернет рисует довольно противоречивую картину Николая Ивановича. С одной стороны его называют героем и активным участником «Русской весны» 2014 года на Украине и других локальных конфликтов, с другой — часто вспоминают скандал связанный с Договором о дружбе и сотрудничестве между Всевеликим Войском Донским и представителями чеченских боевиков, подписанный в 1994 году, в разгар первой кампании. Корреспондент RostovGazeta встретился с Козициным и узнал подробности его жизни.
Николай Иванович, начнем с Украины. Что для Войска Донского означает Донбасс?
Луганские и Донецкие области это исторически казачьи территории. Там 90 процентов казаков. Это наши территории, казачьи были еще до войны. Мы часто туда ездили, создали станицы, возродили казачьи округа и юрты. Я назначил там атаманов в соответствии с законом и уставом, ведь мы международная организация. Поэтому еще в 1994 году к Всевеликому войску Донскому присоединились казаки проживающие на Украине, Белоруссии, во всем ближнем и дальнем зарубежье.
Насколько мне известно, с началом боевых действий на территории Новороссии развернулась самая настоящая бойня. Донские казаки были одними из первых, кто занял город Антрацит. Как вы там оказались?
Я туда заходил первый, еще никого не было. На территории Донецкой области, в период празднования Пасхи, убили первого нашего казака Пашу. У него был позывной «Конокрад». И еще несколько ребят порезали в Славянске. Это сделали люди, созданные украинскими политиками Аваковым, Коломойским. Те, кого дрессировали в лагерях. Те, кто прошел спец подготовку в горах Западной Украины.
Уже на тот период их численность доходила до 3500 человек. А потом наступил февраль, начался Майдан. И в марте месяце я провел совет атаманов, потому что Донецк это территория Войска Донского.
Объяснил, что войны не избежать. Призвал запасаться продовольствием, обмундированием, а в случае чего, вывозить с территорий детей и жен, и создавать дружины самообороны. Я обратился к казакам и сказал: «братья-казаки я захожу туда, так как я атаман войска». Сразу первые 35 человек вошли как добровольцы, за неделю 250 человек, потом еще 700. В их числе были те, кто воевал со мной в Приднестровье, Абхазии, Чечне и Сербии. Потом подтянулись ветераны-афганцы и десантники, которые понимают что такое мужская честь и совесть. Под конец кампании казачья гвардия насчитывала 37 тысяч бойцов.
Можно сказать, что мы представили народную дипломатию и обратились к казакам украинского войска и к Донским, проживающим на территориях Новороссии, и было принято решение занять оборону и создать в городах гарнизоны и подразделения. А то, что рассказывают про ополченцев, их не было. Были добровольцы.
Местная власть шла вам на встречу в принятии решений?
Увы, практически вся власть, которая была в администрации крупных городов, работала с СБУ и с МВД, а также украинскими пограничниками. Я их понимаю, все они государственные люди, подписывали контракты, давали обязательства. Да что и говорить, многие главы администраций с хлебом солью украинскую армию встречали. Я собрал их и предупредил, что если будет такое продолжаться, мы примем особые меры.
Они мешали нам. Противодействовали проведению референдумов в городах и малых населенных пунктах. Ситуация была крайне серьезная. Все начиналось вроде бы с мелочи, а задел наметился большой. Это стало ясно с первыми пленными. Оказались засланцы, это было как раз, когда мы штаб в Антраците организовали.
Николай Иванович, расскажите подробнее про этих пленных?
Ребята мои взяли какого-то здоровяка весом в 130 килограммов с набитыми кулаками, а у него в паспорте написано Иванов Иван Иванович. Через два дня пришла информация, что задержали еще одного человека с такими же инициалами и фамилией, по комплекции такой же. Ну мы обыскали своего тщательно, и нашли документы, вшитые трубочкой в потайной внутренний карманчик. Оказалось, что это сотник майдана, причем как наш, так и тот второй. Мы их в отдельную комнату посадили, а через три дня они раскололись. У меня за все время донбасских событий в плену побывало 620 украинцев, ни одного мы не расстреляли, отдавали всех.
Да и города мы не сдали ни одного. Вот на меня многие говорят, что я бандит или такой сякой. А я в июне получил от главы Луганска орден «Казачья слава». А от главы Антрацита — «За мужество и отвагу». Мы старались как могли — кормили себя и людей, обеспечивали продовольствием, обмундированием, потому что на первых порах, когда я зашел на Донбасс, и формы не хватало.
Вот например ЧВК два месяца брали Дебальцево, были и спец подразделения Луганска, но взять не могли. Казаки обратились к командующему, к министру обороны ЛНР, чтобы ввели меня опять. Просили, чтобы снова меня пустили на территорию ЛНР на месяц и дали добро. Я зашел и мы с казаками за трое суток взяли Дебальцево. Я знал, что в лоб его брать нельзя было. Там четыре дивизии в 1943 году погибли. Мы немножко ушли в сторону и развернулись. Помню 17 числа семь с половиной часов дождь лил страшный, а потом сразу минус как дал. Обледенели мы все, нас с танков расстреливают, около железной дороги. Поначалу думали с чего они по нам стреляют, а оказалось, что с танков лупили.
По вашему мнению, может ли этот конфликт и сейчас перерасти в полномасштабную войну?
Весь Донбасс это тлеющая головешка в лесу. Ветерок подует и полыхнет. У нас просто безграмотные люди. Многие всем недовольны. Каждая бабушка и таксист знают как управлять государством. Я вот взрослый человек, жил при Хрущеве, при Брежневе, при Андропове, при Горбачеве и Ельцине, и сейчас живу. Помню в 90-е годы пустые магазины, развал Советского Союза. Ни одной школы не построили, а сегодня, посмотрите сколько городов и поселков выросло! Ну нет, не нравится! Посмотрите в каждом дворе по две-три машины — тоже плохо. В магазинах все есть, купить можно все что угодно, а тот кто говорит, что денег нет у меня ответ один — не хотите работать.
Россия по карте окружена полностью со всех сторон. Вы что думаете, что американцы вышли с Афгана просто так, оставив столько оружия и техники. Это не те люди. Они оставили свою боевую единицу. Все просчитано.
Скажу прямо, в сети про вас множество противоречивой информации, пишут всякое как хорошее так и плохое…
Ну что про меня плохого могут написать? То, что я заключил договор с Дудаевым? Да, заключил, но благодаря этому вытащил много людей из плена.
Что это за история? Расскажите подробнее…
Прошла значит война, а в Абхазии в Приднестровье, назревал конфликт в Чечне. Враги хотели развязать большую войну и оторвать Кавказ от России. 22 августа через серьезных людей договорились о встрече на 24 число. Я остановился у знакомых на Кавказе и за ночь мне пришла в голову старая народная мудрость, что плохой мир всегда лучше хорошей войны. Я взял бумагу, ручку и набросал договор. Утром поехали к Дудаеву.
Встретили нас вооруженные до зубов люди. По пять пистолетов, пулемет автомат и вышел к нам старейшина — дедушка с белой бородой, во всем белом и проводил к Дудаеву. Он спросил, что нас привело. Я ему ответил, мол, вы советский генерал, мы к вам обращаемся сейчас как к политическому деятелю. Назревает большая Кавказская война, что мы будем делать?
Мы ведь соседи. Ростов — ворота Северного Кавказа. После нас пригласили за стол, где я предложил подписать договор. Помощник кое-что там заменил и добавил, так появился пункт 18 и 19, в котором говорилось, что прохождение иностранных войск через территории Чечни или владения казаков невозможно. А СМИ вывернули все так, что договорились не пускать российские войска.
Я бы и сегодня заключил договор — лишь бы солдаты не гибли. Ведь все вопросы решаются в переговорах, но никто их не решает потому, что существуют международные корпоративные договора. Вспомнил ситуацию с нашими танкистами, когда уже в разгар боевых действий 12 наших пленных танкистов хотели казнить.
Я приехал в Чечню, чтобы решить судьбу наших бойцов, а Джохар ни в какую не соглашается. Что делать? Приезжаю, меня встретили, взяли в президиум. Дудаев сказал, что танкистов сегодня расстреляют на площади. Было два прокурора военных начмед войск России и один генерал полковник. Я попросил слово и говорю, Джохар, у нас есть договор, ты мне передаешь этих 12 человек. Нет, я сказал расстрелять, — ответил он. Джохар у нас есть договор. В итоге он подошел к микрофону и сказал, что благодаря договору с Войском Донским я 12 танкистов передаю атаману Козицыну. Выводят этих ребят. Своим быстро дал команду их забирать. Ну так в общем мы ребят и спасли.
Николай Иванович, а сегодняшнее казачество какое оно?
Это большая международная структура, которая попала под санкции. Раз в несколько месяцев нам присылают письма, что на организацию наложены санкции, можно подумать у нас есть яхты или сбережения за границей. Мы создаем округа, юрты, казачьи корпуса, кадетские училища и классы.
Так нами было создано семь кадетских корпусов. В Луганске кадетские классы в четырех школах. Всем выдаем форму, воспитываем. Ребята бывшие спортсмены: кто в казаках, находят на улице беспризорников и определяют их в спортивные секции. А через некоторое время смотрим, уже чемпион среди юниоров по рукопашному бою.
После войны на Донбассе уже столько законов придумали, но мне кажется не нужно ничего изменять. Все наши объединения Луганские и Донецкие, до самого Харькова хотят, чтобы вернули казачьи земли. Мы понимаем, многие никакого отношения к казачеству не имеют, а просто рвутся к власти. Поэтому и возникает вопрос русской идеи. И она есть. Русская идея это православие. Вера — это то во что мы веруем и чему поклоняемся с чистой душой.