«В женской тюрьме дружбы нет»: как живут осужденные в исправительной колонии №18

Железобетонное гостеприимство

Исправительная колония встречает нас длинным шлейфом из бетонных плит и фатой из колючей проволоки. За первой железной дверью уже ожидают сотрудники – они забирают паспорт и через какое-то время возвращают его вместе с пропуском. Но этого для входа на территорию колонии мало: нас проверяют металлоискателем от макушки до пят – вдруг в подошвах обуви кто-то попытается пронести мобильный телефон? Однажды, по рассказу начальника ИК-18, телефон даже попытались передать под видом консервной банки.

Вторая железная дверь введет на тюремный дворик перед зданием администрации: первые осужденные, которых мы встречаем, недоверчиво поглядывают.

Нашими сопровождающими стали начальник ИК-18 г. Азова подполковник внутренней службы Татьяна Голикова и начальник отдела по воспитательной работе с осужденными подполковник внутренней службы Виктория Пономаренко.

В женских колониях расселяют не по степени тяжести совершенного преступления, а «по поведению»: трудолюбивые и послушные могут попасть в облегченные условия, все непокорные – в строгие. В облегченных условиях проживают 64 осужденных, всего в колонии содержатся 594 женщины, при общей вместимости – 801 человек.

Распорядок дня осужденных зависит от того, в какую смену они работают. В 6 часов утра день начинается для тех, кто работает в первую.

В условиях общего содержания проживает более пятисот осужденных женщин. Перед входом в жилые здания построены несколько колонн осужденных – это те, кто готовится выходить на работу. Темные платки, непонятно-зеленого цвета куртки, серые жилеты и такие же серые кофты - свою одежду здесь носить нельзя, ее разрешают только на длительные свидания.

В здании общего содержания кровати железные двухъярусные, а комнат больше. Здание штрафного изолятора и строгих условий отбывания наказания резко отличается от предыдущих: полутемные комнаты, тяжелые замки со сложными механизмами, ржавые краны на раковинах.

Все, что вы рисуете себе в голове, когда слышите слово «тюрьма» можно найти здесь – деревянные откидные нары на железных цепях, капающие краны, желтовато-грязные рукомойники, обшарпанные стены и решетки на окнах. В таких условиях провинившейся заключенной предстоит жить 15 суток.

Обитательница карцера угрюмо докладывает о себе: в строгих условиях она оказалась за отказ от работы. Но попасть сюда можно и за другие нарушения, которые считаются злостными: среди них и лесбиянство, и нанесение побоев. Полный список проступков, которые могут повлечь за собой водворение на нары можно найти в 116 статье Уголовного кодекса РФ.

Чтобы оплачивать свое содержание в исправительной колонии и не сидеть без дела осужденные работают с восьми утра до шести вечера. Содержание, кстати, не из дешевых – зимой с учетом стоимости теплой одежды это около девяти тысяч рублей, при том что труд осужденных оплачивается по МРОТ или по объему выполненных работ. Средняя зарплата в исправительной колонии № 18 составляет 11 тысяч.

Сперва заходим в полипропиленовый цех, где изготавливают самые разные мешки. В помещении стоит неприятный высокочастотный шум и гудят швейные машины. Пока одни женщины прошивают мешки, другие грузят уже готовые в машину. Татьяна Голикова отмечает, что тут нужен особый контроль, чтобы заключенные не сбежали. Грузовик подгоняют очень близко к цеху, так что и щели не остается.

За решетку с детьми

Чтобы облегчить себе жизнь в тюрьме многие женщины специально стремятся попасть сюда беременными или забеременеть на длительных свиданиях. Из общей комнаты осужденную мать сразу переведут в дом матери и ребенка прямо на территории колонии, где она с малышом будет жить в комнате с еще одной-двумя такими же женщинами.

«Малыши в доме ребенка не осознают, что они в тюрьме – просто не знают другой жизни», – говорит одна из воспитательниц.

Дети могут оставаться здесь до трех лет – их дальнейшая судьба зависит от того, готовы ли родственники осужденной опекать его. В противном случае ребенка отдадут под опеку.

Из детского сада мы идем в столовую. На стене – табло с меню для каждой категории осужденных. На столах – только металлические солонки. Еду выдают в одноразовой посуде и строго по весу. Сейчас на раздаче стоит несколько порций свеклы с луком.

На пищеблоке не могут работать ВИЧ-инфицированные и те, у кого нет кулинарного образования. Еда здесь самая обычная, столовская: макароны, тушеная капуста, рыбные и мясные котлеты. Перечислять все бесполезно, лучше спросить, что нравится самим осужденным.

«Борщ со свининой. Им наесться можно», – улыбаясь отвечает Оксана. Ее срок 11 лет, этот борщ ей есть еще шесть.

Новый год – грустный день

После работы женщины возвращаются в свои жилые корпуса и занимаются кто чем.

Кто-то идет в салон красоты – стилисткой там тоже работает одна из осужденных. В моде среди рецидивисток азовской исправительной колонии – яркие цвета волос. Кто поталантливее занимается самодеятельностью: поют, танцуют, придумываю номера для КВН и новогодних постановок.

Я спрашиваю у осужденной, что в тюрьме самое ценное?

«Хороший форменный костюм. По фигуре. Мы все-таки женщины. Еще есть вещи-привычки: у меня это чашка, из которой по утрам пью кофе. От таких хочется избавиться», - Оксана как-то грустно улыбается.

После освобождения осужденная хочет вернуться на прежнее место работы – Оксана из рекламного отдела одной из ростовских газет. Название попросила не раскрывать. Осудили ее по статье 228 за наркоманию. Так открыто и сказала: «Я – наркоманка». Больше всего женщин осуждено именно по этой статье – около 80%. Из их числа самая молодая осужденная, ей всего 19. А самой старшей 74 – женщина отбывает срок за убийство, как почти все пожилые осужденные.

«Женская преступность эмоциональна, в отличии от мужской. В тюрьму они попадают, либо защищаясь от своего мужчины, либо покрывая его. Последнее часто происходит с цыганками: мужья заставляют их приходить с повинной за наркотики, потому что впервые судимым женщинам с детьми дают меньший срок», – рассказывает начальница колонии Татьяна Голикова.

В ИК-18 Оксана находится уже пять лет из одиннадцати и это не первое лишение свободы в ее жизни. Свой первый срок она отбывала в Чувашии в 90-е. Тяжелее всего, по словам осужденной, дается отсутствие свободы. Нельзя присесть, когда ты хочешь. Поесть, что ты хочешь. Нужно следовать распорядку и требованиям администрации. Несмотря на то, что Оксана дневальная, никаких привилегий у нее нет.

В отличие от мужских тюрем, понятие «авторитета» в женских якобы отсутствует. Ссоры случаются, но поводом для них обычно служат конфликты на работе: одна осужденная может взять у другой несколько заготовок, пока та не видит. А так как работа сдельная, то «пострадавшая» обвиняет «воровку» в том, что она уменьшает ее зарплату. За драки, нецензурную брань можно попасть условия строгого содержания – это держит в узде.

Не любят везде одинаково, наверное, только, стукачей.

«По совести каждой», – кратко комментирует Оксана и дает понять, что продолжать этот разговор не хочет.

Администрация, наоборот, называет это «спасением».

«Доложил о чем-то, значит спас человека от плохого поступка и наказания», – говорит Татьяна Голикова.

«В женском коллективе дружбы не бывает», – резюмирует Виктория Пономаренко.