Напомним, что 1 декабря 2021 года на северном обходе Ростова произошла страшная авария, в которой погибли двое взрослых и ребенок. Выжить удалось лишь девушке Алине, у которой авария унесла жизни ребенка, мужа и подруги. Ее в тяжелом состоянии привезли в ЦГБ Аксайского района.
«Я первая нашла Алину в реанимации. Всю неделю приходила к ней, справлялась о состоянии здоровья. Врачи говорили какие лекарства необходимо купить, я все покупала», — рассказывает двоюродная сестра пострадавшей Ольга Волконогова.
Но через неделю что-то пошло не так. Приехали родственники погибшего в аварии мужа Алины. Завязалась семейная ссора. Они потребовали от двоюродной сестры жены отчитаться о потраченных финансах. Так, Ольга разместила в сторис своего инстаграм всю информацию о том, куда ушли деньги — на покупку лекарств для сестры.
«Тут же в больнице обиделись, что я выставила список приобретенных для лечения Алины лекарств на всеобщее обозрение. Но позвольте, меня же не предупреждали, что об этом нельзя говорить? По-моему, это нормальная практика. Где вы видели бесплатную медицину? — недоумевает Ольга Волконогова. — Но, оказалось, в больницу тут же позвонили сверху. Моими сторисами в инстаграм заинтересовались все структуры Ростовской области, а теперь уже и федеральные. После этого в больнице нам перестали сообщать о состоянии здоровья Алины под предлогом, что мы — не родственники. Теперь я только тем и занимаюсь, что доказываю степень нашего родства, а в больницах не принимают общепринятые документы».
Проблема заключается в том, что сведения о здоровье пациентки из реанимации могут сообщать только матери или мужу. Муж Алины погиб в аварии. А родители умерли, когда ей было 4 года. Опеку над девочкой оформила родная сестра ее отца — мать Ольги Волконоговой.
«Из всех инстанций, куда мы обращались, лишь в ЗАГСе пояснили, что доказать родство легко. Достаточно предоставить свидетельства о рождении, смерти и перемене фамилии из-за брака. Мы собрали все эти документы, подкрепив справкой об опекунстве. Но в больницах отказываются считать их доказательством. Нас заставляют предоставить бумагу с печатью, где словами будет прописано, что мы действительно родственники. Но я узнавала — нигде в стране не существует такой инстанции, которая могла бы нам выдать столь мифический документ», — отмечает Ольга Волконогова.
До сих пор ни Ольга Волконогова, ни ее мать — опекун Алины, не могут добиться от врачей никакой информации о состоянии здоровья родного человека.
«Нас не пускали даже на порог реанимации, сразу подбегала охрана. Но 12 января мне удалось украдкой пробежать по коридору Аксайской больницы, поймать там врача и от него узнать, что сестре стало лучше. Доктор сказал, что она уже дышит самостоятельно, без ИВЛ, но еще по-прежнему находится в тяжелом состоянии. Я умоляла отдать нам сестру, хотела перевести ее в Ростов, в медучреждение, где готовы были помочь. Но врач сказал, что в таком состоянии транспортировать Алину никуда нельзя. Она должна оставаться здесь, в реанимации, под круглосуточным наблюдением. А 14 января я случайно узнаю, что ее молча, не сообщив нам, перевезли в больницу Новошахтинска — по месту прописки», — возмущается Волконогова.
Она рассказывает, что в Новошахтинске ситуация сложилась еще хуже. И хотя главный врач, посоветовавшись с юристом, сообщил, что не видит никаких препятствий в вопросах подтверждения родства, заведующая отделения неврологии объявила людям настоящий бойкот.
«Заведующая запретила всему медицинскому персоналу общаться с нами. Когда я или мама приходим в больницу, то видим, как медики от нас разбегаются в разные стороны. Алина по-прежнему в реанимации. И мы по сей день так и не знаем ничего о состоянии ее здоровья. С нами никто не разговаривает — все требуют несуществующую в природе справку для подтверждения родства. Хотя юристы утверждают, что собранных нами документов вполне достаточно для доказательства», — делится наболевшим собеседница.
Волконогова рассказывает, что к ее проблеме подключились депутаты разных уровней. Они тоже пытаются решить этот вопрос, но врачи упорно стоят на своем.
«Они отвечают, раз я в интернете подняла шумиху по-поводу лекарств, то теперь и они будут действовать строго по букве закона. Только в законе отсутствует трактовка о том, как быть в такой ситуации, — подчеркивает дончанка. — Мы всего-то хотим, чтобы Алина поправилась и встала на ноги. Все же знают, что люди быстрее выходят из комы когда рядом находится родные. А нас к ней просто не пускают, держат в неведении».
Она добавляет, что написала в правоохранительные органы Новошахтинска заявление о превышении должностных полномочий заведующей неврологического отделения больницы.
«Надеюсь, там скажут, каким образом нас признают родственниками. Но в дальнейшем, все-равно придется обращаться в суд для установления родственных связей. Обычно, это делается когда люди подают иск о наследстве. А нам, по сути, это и не нужно, потому что обычных свидетельств всегда достаточно», — говорит собеседница.
Комментируя происходящее, депутат Наталья Оськина отмечает, что преодолеть этот бюрократический барьер будет нелегко.
«Обращение в суд может занять до 30-и дней. И что за это время будет происходить с Алиной, никто не знает. Непонятно одно — почему нетранспортабельную пациентку перевезли в больницу другого города. Даже если речь идет о месте прописки, то, учитывая ее тяжелое состояние, я так понимаю, от нее хотели просто избавиться», — делает вывод депутат.