Кем же на самом деле считают Петра Краснова нынешние потомки казаков и общественники Дона, выяснял корреспондент RostovGazeta.
Опрос донских казаков показал: у каждого есть свое мнение о личности Петра Краснова, но публично высказывать его не хотят. И если одни наотрез отказались от комментария, другие упомянули, что, скорее всего, когда Петр Краснов стал сотрудничать с немцами, он окончательно выжил из ума.
«Не зря же раньше на пенсию отправляли в 60 лет», — считает потомок донских казаков, добавляя, что Петр Краснов на Дону был одним из лучших администраторов, которому в условиях Гражданской войны удалось создать боеспособную донскую армию со своим флотом и авиацией.
История рассказывает нам о двух оккупациях Ростова немцами.
«Но никто не говорит о том, что Ростов был оккупирован трижды. Первый раз — в 1918 году, когда Петр Краснов заручился поддержкой немцев, чтобы свергнуть большевиков, которые пришли к власти. Это была его главная ошибка — он привел немцев, которые, не встретив никакого сопротивления, пришли и заняли Ростов с частью Дона вплоть до Новочеркасска и Шахт, — делится фактами политолог и историк Александр Сухарь. — Немцы не собирались подчиняться казакам, выстроив свою армию. И если бы в самой Германии тогда не началась гражданская война, в результате которой немецкая армия покинула Дон, неизвестно насколько бы они задержались здесь и какие последствия это принесло».
Эксперт допускает, что Краснов мог действовать из своих побуждений, веря в какую-то свою особенную казачью идею.
«Ведь он считал, что когда люди выступают с митингами — это не их волеизъявление, а спланированный внешними силами заговор. Так что, по сути, Краснов, скорее всего, жертва. Типичный плод той идеи, которая, по большому счету, существует и поныне. Он же был уверен в том, что через большевиков готовится мировой заговор против России, неоднократно высказывался об этом», — рассказывает спикер.
После окончания гражданской войны генерал Петр Краснов не смог приспособиться к мирной жизни, и начал продвигать свою идеологию развития казачества и всей России.
«Ему принадлежит провокационная фраза о том, что война 1941 года — это продолжение гражданской войны. Он затеял эту тему, которая и посеяла в сознании людей и ученых такую мысль. В какой-то мере, я не сомневаюсь в искренности его идей. Однако в 1941 году он пришел не в казачьей, а в немецкой форме Вермахта. Эта форма была частью фашистской армии, — подчеркивает Александр Сухарь. — И когда мы задаем вопрос о том, кто же он такой, герой или предатель, лучше обратиться к истории. Петр Краснов был в форме тех людей, которые убивали евреев в Змиевской балке, расстреливали детей и взрослых в Ростове. Поэтому можно сколько угодно говорить о его благородных идеях, но факты доказывают обратное».
Спикер отмечает, что в 1941 году часть донских казаков так или иначе поддерживали немцев.
«Но во время оккупации в 1942 году, пострадавшие при советской власти казаки не просто перестали поддерживать немцев, но пошли против них в бой. Они предпочитали погибнуть, чем сдаться в плен. Для немцев стало катастрофическим открытием то, что никто не идет к ним сотрудничать, никто не становится предателем. Они же рассчитывали на массовый коллаборационизм на Дону, и, в частности, на казаков, пострадавших от советской власти», — говорит Александр Сухарь.
Политолог отмечает, что исторически, Ростов действительно был городом-героем. Однако получить эту высшую степень отличия ему не позволили провокационные моменты.
«Сталину же доложили, что в городе есть предатели. Вот история предательства Ростова преследовала его всю советскую эпоху. В этом основная трагедия. И хотя впоследствии посчитали, что при обороне Ростова погибло 120 тысяч человек, проблема крылась в передаче информации. Сталину доложили по-другому, а правитель не может ошибаться, — делится историческими фактами Александр Сухарь. — В отношении личности Петра Краснова я тоже вижу трагедию. Он не предавал себя и свои идеи, но предал свою страну и свой народ. Другое дело, что жизнь изменялась, страна изменялась, река истории пошла другими направлениями. В этих условиях он оказался предателем своего народа, надев форму немцев, держа в голове свои монархические, возможно, антибольшевистские идеи, став, в том числе предателем для своих же земляков и казаков».
Рассуждая о трагедии личности, политолог приводит в пример историю другого белогвардейского генерала Деникина.
«Деникину же тоже в 1939 году немцы предлагали возглавить армию, которая называлась бы „Русская освободительная“. И, казалось бы, Деникин — человек, который не любил ни большевиков, ни советскую власть, - сказал, что не будет воевать против своего народа. А возглавил армию, как ни странно, любимчик Сталина — советский, патриотически настроенный, генерал Власов. Даже так бывает в жизни», — рассуждает Сухарь.
В 2007 году в станице Еланской Шолоховского района был открыт Мемориальный комплекс «Донские казаки в борьбе с большевиками». В его состав вошла скульптура атамана Петра Краснова. Мемориал установил бизнесмен Владимир Мелихов. Тогда СМИ сообщали, что на торжественном открытии присутствовали донские казаки, делегаты казачьих сообществ, духовенства, общественники. Однако уже в 2009 году районная прокуратура потребовала снести памятник коллаборационисту и фашистскому атаману, но ничего из этого не вышло. Официальный ответ гласил, что памятник установлен не лично Краснову, а обобщенному образу донского атамана.
Владелец мемориального комплекса Мелихов отмечает, что скульптура атамана с поднятым вверх перначом олицетворяет главную ценность Донского казачества — принцип народовластия на казачьих землях. Ведь именно в соответствии с этим принципом, на Дону среди равных избирался лучший, которому казаки вручали власть от имени всего войска.
«Коллаборационизм в истории России — явление исключительное. Ничего подобного ни ранее ни, я надеюсь, в будущем, не было и не будет. Около одного миллиона человек советских граждан и эмигрантов первой волны, служили в военных подразделениях Вермахта. Это не единицы, а огромное количество людей. И здесь вопрос стоит не в том, нужна ли память об этом явлении или нет. А в том, что необходимы беспристрастные, объективные исторические исследования причин подобного решения этого миллиона человек. Не разобравшись, а просто приклеив шаблонное определение к данной трагедии, мы консервируем это явление и не искореняем те ошибки, которые вынудили этих людей сделать свой трагический выбор», — уверен Мелихов.
По мнению бизнесмена, атаман Петр Краснов якобы Родину не предавал.
«Он не был гражданином Советского Союза. Родиной для него являлась Российская Империя, подданным которой он был и за которую сражался в период Гражданской войны. А в те годы он был гражданином созданного казаками Всевеликого Войска Донского. Даже советская власть в приговоре относительно Краснова не вменяла ему в вину предательства Родины, а вменила ему совсем иные статьи, — отмечает Владимир Мелихов. — Более того, Краснов не возглавлял ни одного военного подразделения Вермахта и в самом Вермахте не служил. Он возглавил гражданское ведомство в Имперском министерстве восточных оккупированных территорий — Главное управление казачьих войск, задача которого состояла в обустройстве жизни казаков после их исхода из СССР вместе с отступающими частями Вермахта. Да и согласился на это он в 1944 году, практически в конце войны, после многочисленных просьб казаков. Поэтому все те люди и множество других, которые вынужденно покинули свое Отечество, — это жертвы большевистской революции и последующего террора, ею организованного и уничтожавшего абсолютно всех, кто с этой властью был не согласен».
Бизнесмен делится фактом: с отступающими немецкими частями Вермахта с казачьих земель Дона, Кубани и Терека ушли, дескать, 220 тысяч казаков, вместе с детьми, женщинами и стариками.
«А это почти в десять раз больше, чем после Гражданской войны. Причем в их числе — известные на Дону люди. Скульптор Корольков, барельефы которого до сих пор можно увидеть на здании Ростовского театра, и который первым иллюстрировал „Тихий Дон“. Археолог Миллер — потомок основателей Миллерово», — резюмирует Владимир Мелихов.
Ранее RostovGazeta выясняла, почему Михаила Шолохова обвиняли в списывании «Тихого Дона».