В пятницу 18 февраля глава ДНР Денис Пушилин неожиданно объявил о массовой эвакуации населения в Ростовскую область. У людей было всего несколько часов, чтобы собрать вещи. Но с насиженных мест уходить захотели не все.
Донские власти подготовили 14 тысяч мест в 188 пунктах временного размещения. Часть из них — это детские оздоровительные лагеря. Корреспондент RostovGazeta узнал, как Россия приняла бегущих от военных действий, и довольны ли они таким приемом.
Хутор Красный Десант
До границы с ДНР отсюда около 60 километров. Беженцев в хуторе разместили сразу в двух пансионатах: «Красный Десант» и «Котлостроитель». Крышу над головой, со слов самих проживающих, получили около 400 человек. Администрация обоих центров отказалась общаться с журналистами и не отвечала на звонки.
Главный вход «Красного Десанта» оказался закрыт не только для сторонних посетителей, но и для жильцов пансионата. Беженцев отправляли к «западному въезду». Его ворота открывались по индивидуальной просьбе. Свободно выходить за территорию лагеря, не поставив в известность охрану, нельзя. Идущие на утреннюю службу в соседнюю церковь люди возмущались таким порядкам.
«Надо обходить, просить, чтобы открыли», — жалуется женщина, которая приехала из Донецка. Ситуацию у себя дома она описывает словами «все очень плохо» и плачет. Молиться за мир в храм Святой Марины Магдалины пришли многие семьи беженцев.
Местные жители уверены, что значительная часть приехавших останутся жить в хуторе. «У меня еще с четырнадцатого года все соседи дэнээровцы. Пусть, люди спасаются как могут», — говорит прихожанка Екатерина.
О том, как принимали беженцев рассказывает сотрудница храма Ольга — её дочь дежурила на распределениях и помогала с расселением.
«Летом люди в лагерях работали по полдня, а сейчас сутками. Многих снова пригласили поварами, горничными — даже тех, кто давно уволился. Они работают без отдыха: вчера дочка на 40 минут домой пришла, говорит: „Устала. Люди разные, кто-то есть отказывается, приходится до одиннадцати их ждать. Мамочка, разбуди меня, там девочки с ног падают“».
Ольга упомянула, что её дочь накануне поздно вернулась домой, потому что беженцы отказывались приходить на ужин. Некоторые, по ее словам, отказывались от еды, потому что «не едят такое». Недовольство условиями размещения беженцы, по их словам, выказывают из-за усталости. Большинство, по словам беженца Глеба, все же благодарны за любую помощь.
Город Макеевка, откуда приехал Глеб, находится в 10 километрах от линии фронта. СМИ, как считает мужчина, скрывает информацию об убитых и раненых в этом районе, но они есть, с ними работают знакомые Глебу медики.
После объявления всеобщей эвакуации у семьи Глеба — жены и троих детей — было всего два часа на сборы. Мужчина пытался уговорить эвакуироваться и своих пожилых родителей, но они отказались. Сейчас связь с ними установить практически невозможно: смартфоном пожилые люди пользоваться не умеют, а связь обрывается.
С 2014 года семья Глеба не раз попадала под обстрелы и не понаслышке знает, что такое «Град» и минометы. Решение уехать на время в Ростовскую область семья Глеба приняла не раздумывая: в 9 часов вечера они покинули родной город, а в 5 часов утра уже стояли у закрытых ворот пункта временного размещения.
«Сотрудники о том, что мы приехали узнали только в 6, поэтому еще какое-то время ждали в актовом зале, но в тепле — и на том спасибо. Если у нас что-то в комнатах не работает — сразу же приходят чинит. Кушаем по расписанию, все отлично, девочки молодцы. Мыльно-рыльное, тазики — это все наживное, космических потребностей у нас нет. Мы 8 лет терпим геноцид со стороны Украины, и это потерпим», — рассказывает беженец Глеб.
Рассказывая об эвакуации, он тут же прерывается, отводит уже влажные от слез глаза в сторону и продолжает:
«Помню, был случай, когда наши ребята военные обнаружили в погребе дома старичков. Обычный погреб, с заготовками, они там обстрелы переживали и все нормально было. А потом их нашли мертвыми в этом погребе. Умерли от страха, сердце не выдержало от обстрелов, в обнимку посреди всех этих баночек, которые для себя и внуков заготовили.
До эвакуации Глеб работал специалистом по тендерам. Сейчас он планирует пару недель понаблюдать за ситуацией. На плаву поможет продержаться матпомощь. Что будет дальше — неизвестно. На Донбассе, по его словам, выживать уже невозможно: зарплаты крошечные, а цены на самое необходимое безостановочно растут.
Лагерь «Котлостроитель», находится в этом же поселке.
Зайти внутрь снова не разрешают. Вместо обычной охраны здесь дежурят сотрудники полиции. Территория лагеря хорошо просматривается через забор.
Рядом на парковке стоит несколько автомобилей с номерами ДНР. Рядом с одним из них курит мужчина.
«Мы только что приехали. У нас объявили общую мобилизацию. Причем вчера еще было до 55 лет, а сегодня, говорят, до 65 подняли. Я взял отпуск на работе — в Ясиноватой рыбой занимаюсь, с моря вожу. Меня выпустил военкомат на два дня, семью вывезти, но повестка пришла уже. У нас уже открытые бои идут», — рассказывает беженец Алексей.
Хутор Натальевка
На заборе детского комплекса «Спутник» висит табличка с надписью: «Извините мест нет. По вопросам размещения обращаться в МЧС по тел.112» (пунктуация сохранена). Рядом толпятся люди. На КПП плачет пожилая женщина, представившаяся Людмилой Михайловной. Она приехала из поселка Тельманово в ДНР вместе с дочерью и внуками. Места в пансионате женщине не хватило.
«Позапрошлой ночью там, у нас дома, стреляли. Дочка с полуторагодовалым дитем с трудом без меня справляется. Она здесь никого не понимает, не знает. Так тяжело, что она даже выйти не может. Вот сейчас решают вопрос с моим заселением. Дома остался муж-инвалид. Соседи и родственники будут ему помогать», — рассказывает беженка.
Она вспоминает, что в 2014–2015 годах тоже эвакуировалась в «Красный десант». Тогда Людмила провела там два месяца, её дочь — четыре.
На территории пансионата стоят две машины инкассации «Сбербанка». Внутри обещанная материальная помощь в 10 тысяч рублей, которую уже начали выдавать беженцам.
Хутор Рожок
От лагеря «Звезда» до границы с ДНР около 10 километров. Как и в остальных пунктах временного размещения, посторонних на территорию не пускают. Жители соседних домов вышли на улицу, чтобы посмотреть на происходящее.
«Я сам живу тут и слышу взрывы, стрельбу. Это страшно. Так что пусть живут, чем сможем — поможем. У меня самого родственники в Запорожье — я знаю, что это такое», — рассказывает местный житель.
Вагоны в неизвестность
Моя попытка уехать с Таганрогского вокзала разбилась о заградительные ленты и бронированные машины МЧС. Как удалось узнать от сотрудников министерства, вокзал перекрыли, чтобы обеспечить транспортировку беженцев. Куда именно — не рассказали. Неизвестность возмутила людей. Из автобусов они выходили в недоумении. Почти все были уверены, что их эвакуируют в Ростовскую область.
«Мы здесь хотим осесть и через два-три дня вернемся домой. А нет, так получим матпомощь и снимем квартиру в Таганроге. Зачем нам в этот Воронеж. В четырнадцатом году, я помню, тоже так эвакуировали. Туда отвезли, а обратно — нет. И у людей денег не было, чтобы обратно в ДНР билеты купить. Так наши знакомые в Казани и остались», — жалуется беженка из Макеевки Наталья Тихонова.
Выяснить точное направление поезда не удалось: сотрудники МЧС отказались от комментариев, сами беженцы тоже не владели информацией и ехали в неизвестность. Принять людей из Донбасса готовы в Тульской, Липецкой, Рязанской, Воронежской и Тверской областях. Скорее всего, поезд с беженцами отправлялся в одну из них.
Сколько еще они будут оставаться в пунктах временного размещения, люди не знают. Ростовская область приняла более 7 тысяч беженцев, их разместили в 118 пунктах временного размещения. Специалисты работают с эвакуированными: определяют детей в школы, помогают взрослым найти работу. Говорят о двух неделях, но как показал опыт 2014 года беженцы могут жить в таких условиях несколько месяцев.