Первая моя встреча с Александрой Борисовной состоялась в Ростовской филармонии в девяностые годы минувшего столетия. Нас познакомил ростовский режиссер, журналист Владимир Давыдович Таршис. Он привел меня к ней на концерт. После концерта Таршис брал интервью у Александры Борисовны для какой-то ростовской газеты. Таршис и Рейф были дружны. У них были очень теплые отношения. Таршис не скрывал, что являлся поклонником талантливой ростовской актрисы, называл ее не иначе как «моя любимая Шурочка Рейф». Он вообще всегда ее имя произносил с придыханием и любовью.
После смерти Таршиса я долго не общался с Рейф. Но в начале двухтысячных годов тогдашний солист Ростовской филармонии, пианист Сергей Алёхин подготовил концертную программу вместе с Александрой Борисовной Рейф. По сути, это был ее незабываемый бенефис.
Она выступала с этой программой на сцене Ростовской филармонии, в СТД, в Ростовском музыкальном театре. А аккомпанировал ей Сергей Алёхин.
Помню наше незабываемое общение с Александрой Борисовной после концерта в СТД. Она много рассказывала о себе, о своей жизни. Ее концерт тогда был посвящен творчеству Вертинского, Утесова и Шульженко. Она вспоминала о своих встречах и дружбе с этими выдающимися артистами.
Надо отметить, что Рейф любила шутить, особенно ценила одесские шутки, которые произносила с характерным акцентом. Любила актриса и ростовскую Нахичевань. Вспоминая об этом прекрасном месте современного Ростова, всегда могла рассказать какую-то байку или анекдот. Кстати, она бесподобно рассказывала анекдоты, в том числе и об армянском радио, популярные в те годы.
Было трогательно слушать ее воспоминания об Утесове. Она всегда любила рассказывать, что великий советский эстрадный артист, певец, дирижер, киноактер Леонид Осипович Утесов называл ее своей племянницей. Хотя они не были родственниками. Почему так называл? А потому что, как говорил сам Леонид Осипович, он с мамой Рейф вырос в одном дворе.
Помню, с какой любовью и уважением Александра Борисовна рассказывала о Клавдии Ивановне Шульженко. Она говорила, что Шульженко работала на сцене, не жалея себя, с полной самоотдачей. О Вертинском высказывалась как о знатоке женской натуры и утонченном человеке, песни которого не могли не тронуть слушателя.
Александре Борисовне было уже много лет, когда мне довелось с ней общаться. Но я хорошо помню, что, когда Рейф выходила на сцену, ее глаза начинали излучать яркий и добрый свет. Она словно оживала и молодела. Ее любили зрители. Безусловно, зрительская любовь давала ей силу.
И еще я запомнил, что сказала мне Александра Борисовна. Она даже дала совет. По ее мнению, надо всегда находить повод радоваться жизни. И тогда жизнь улыбнется тебе.
Вообще, по мнению Рейф, надо чаще общаться с молодыми людьми.
− От них идет энергия жизни. А вот своих сверстниц, старушек, не люблю. Они говорят только о своих болячках, − говорила мне она.
Действительно, Александра Борисовна любила общаться с молодежью. Она вообще была доброй и жизнелюбивой, талантливой и беззаветно преданной сцене.
Георгий Багдыков