Ростовская больница не признает, что умершая медсестра заразилась COVID-19 на работе

Он рассказывает, что Светлана Журкина проработала операционной сестрой в ГБСМП свыше 30 лет. Имела высшую категорию.

«Когда начался COVID-19 группа медиков обратилась к главврачу больницы с просьбой обеспечить средствами индивидуальной защиты и положенными, в рамках указа президента РФ, выплатами. Он провел собрание, на котором сообщил, что „это красная зона“ для выполнения требований. В результате на 1 октября из больницы уволилось свыше 500 медработников, — рассказывает Алексей Журкин. — Медики стали заражаться и умирать. Ведь больница не предназначена для лечения и обычных, и ковидных пациентов. Здесь общая система вентиляции, общий коридор, общая приемная. По этому поводу еще в августе 2020 года высказывалась Быковская, отметив, что ГБСМП-2 — это пороховая бочка. Сюда же везли всех не обследованных. Пациенты лежали в коридоре, их просто прикрывали обычной шторкой».

Журкин добавляет, что супруге приходилось работать в своем обычном белом халате. Выданные защитные костюмы были рассчитаны на 52-54 размеры, а она крупная. Маски шили вручную.

«Сегодня администрация больницы отрицает этот факт. Но моя жена каждые сутки шила по 25-30 масок из выдаваемого рулона марли», — подчеркивает собеседник.

Он уверен, что коронавирусом Светлана Журкина заразилась именно на работе, от санитарки.

«Санитарка повторно заразилась COVID-19. Она проживает в Койсуге. Почувствовав недомогание, санитарка обратилась в больницу Батайска, где ей измерили температуру и отправили на работу. Так, зараженная COVID-19, она и проработала два дежурства», — поясняет Журкин.

По его словам, супруга заболела 25 октября, вернувшись с работы с высокой температурой. Алексей Журкин сдал тест на COVID-19 и 27 октября получил положительный результат.

«Но никаких мер не было принято. Делать тест супруге — медработнику не спешили. Видимо, хотели показать, что она заразилась не на работе, а от меня. В итоге госпитализировали ее только 4 ноября. А 7-го она умерла. Сегодня все это отрицается и выводится из-под ответственности. Правоохранительные органы занимают позицию работодателя, не хотят признавать страховой случай, видимо потому, что во главе угла стоит экономия страхового бюджета», — предполагает Журкин.

Он отмечает, что похожая ситуация сложилась и после смерти старшего врача скорой помощи ГБСМП Николая Бардахчияна.

«Он тоже заразился на работе, и умер в октябре в горбольнице № 20, во время перебоев с кислородом, когда погибло много людей. Недавно был суд, и его случай тоже не признали страховым», — говорит собеседник.

За помощью Алексей Журкин обратился к депутату Госдумы Николаю Коломейцеву, который сегодня подготавливает пакет документов для передачи в комиссию по коррупции администрации Президента России.