Плакальщики за деньги: как в Ростове и Нахичевани-на-Дону хоронили на кладбищах

Были и платные плакальщики, которые присутствовали на похоронах, громче всех выражая скорбь об ушедшем человеке.

Сегодня, наверное, это покажется странным. Но ведь мы же не удивляемся тому, что и сейчас есть клакеры. Клакеры − это люди, которые за деньги могут сотворить вам успех или провал. Например, в театре на выход какого-либо актера они громче всех хлопают и кричат «Браво». Или, наоборот, могут освистать.

Плакальщиками в Ростове и Нахичевани в основном были женщины. Но нередко эту роль играли юродивые.

Были среди них и свои знаменитости. Мой отец Минас Георгиевич Багдыков, заслуженный врач России и краевед, в книге «Нахичеванские портреты» описал одного такого известного плакальщика. Правда, он был и главным гостем на торжествах и свадьбах.

«А еще проживал в Новом Нахичеване, с тех пор прошла уже добрая сотня лет, юродивый Ципляков − «особая личность» в городе. Опрятно одет, остроумен. Обладал незаурядной памятью, знал вся и всех. И все знали его. В доме родился ребенок − первым у дверей появлялся Ципляков со словами: «Ачка лус!» − «Свет в твоих глазах!» В день рождения главы семейства самым ранним гостем был опять же Ципляков. В обоих случаях ему, первому, благодарность и хороший подарок. Если традиционного гостя не принимали или не оказывали должного внимания, быть беде: в адрес неучтивого хозяина обрушивался поток острых и язвительнейших высказываний. Свадьбу начинал и был ведущим церемонии Ципляков. Трогать и здесь его не следовало, испортит торжество. Не успеет человек навсегда закрыть глаза, отойти в мир иной, как у покойника уже стоит Ципляков, плачет, творит молитву, обмывает и одевает покойного. В похоронной процессии он непременно шел впереди, с мрачным лицом, регулируя соблюдение порядка. Его жалели и не обижали, скорее любили. Горожане были «благодарны судьбе», что у них есть такая, своя «достопримечательность».

Я помню, что в моем детстве в Нахичевани таких людей, как Ципляков, называли «божьими». Обидеть божьего человека считалось грехом. Честно признаюсь, будучи ребенком, я побаивался таких людей. Особенно страшился старух в черном, которые всегда приходили на похороны. Они могли заговаривать недуги, боль, знали особые молитвы. И, конечно, знали, «как положено и должно быть», когда начинать играть музыкантам траурную музыку (как правило, грустные армянские песни или русские романсы на армянский лад), когда начинать плакать.

Конечно, с тех пор прошло немало лет, многое изменилось, многие традиции ушли в прошлое. Но и сегодня, бывая на Армянском кладбище в Нахичевани, иногда слышу, как играет кларнетист возле какой-нибудь могилы. Значит, кого-то хоронят или поминают. Все-таки еще не все традиции ушли в прошлое.

Георгий Багдыков