Яхья Фехратович: в Санджаке и мусульманам и православным Богом суждено жить вместе

Некоторые политологи и эксперты часто пугают, что этот граничащий с Косово край может в будущем стать еще одной «горячей точкой» на Балканском полуострове при вмешательстве внешних сил. Слишком много тут намешано религий и национальностей. Главный редактор RostovGazeta Григорий Миронов поговорил с Яхьей Фехратовичем — ученым и многолетним депутатом парламента Сербии от этого уникального региона.

 — Расскажите про особенности вашего края. Какие сейчас самые большие проблемы Санджака?

— У нас много проблем. И экономических, и общественных, и политических. Особенно они стали заметны после крушения коммунистического режима в Югославии. Не прошел и у нас развал социалистического государства так легко. Вообще, Санджак как исторический регион раньше был единой административной единицей во времена Османской империи. Теперь проблема для нас, что жители нашего региона разделены на два государства — Сербию и Черногорию. Во время Второй мировой войны у нас была своя автономия, но потом ее ликвидировали. Когда формировалась Югославия, одно из антифашистского комитета — было собрание Санджака. Но после окончания Второй мировой войны автономия здесь не отвечала интересам югославских властей.

Должен сказать: в нашем регионе доминировало не только славянское влияние. Но и культура, которая принадлежит тем народам, которые жили тут до того момента, когда славяне пришли на эту землю. Прежде всего — иллирийская. Тут народ всегда жил в мультикультурном окружении. А когда пришли османы они принесли сюда свою цивилизацию. То есть у нас всегда здесь существовала тройственная культура: мусульманская, православная и еврейская.

Что касается экономического развития, то сейчас большая проблема, что очень многие молодые люди уезжают из Санджака. Дело в том, что после крушения социалистической системы — целые предприятия и сектора экономики оказались разбиты. Как и во многих постсоциалистических странах люди стали предоставлены сами себе. Было много криминала. Ведь у нас тут граница — недалеко Косово, Черногория, Босния. И криминалу было выгодно, чтобы у нас тут была «серая зона».

Мы, бошняки, сначала не имели тут государственных институтов национального меньшинства, через которые государство бы помогало нам. А некоторые политики Сербии пытались затронуть в негативном смысле наше мусульманское сообщество.

— В чем существенное отличие проблем Санджака и, например, центральной Сербии?

— Наш народ имеет такие же проблемы, как сербы. Интересно, что сербы зовут Россию «матерью», а у нас здесь зовут «матерью» Турцию. Но когда экономически тяжело — люди почему-то не едут работать ни в Россию, ни в Турцию.

У нас были политики, которые злоупотребляли национальными вопросами. Сейчас наша идея, что Санджак должен быть приграничным регионом. Еврорегионом. Который бы гарантировал свободное передвижение людей и товаров, а также культурных связей. Санджак — не совсем однородная территория. У нас живут много национальностей: бошняки, сербы, черногорцы, есть цыгане, албанцы. И эти люди вместе должны решить судьбу нашей области.

Но тут есть еще одна проблема: открытые границы Европы. Раньше уезжали молодые семьи, а сейчас уезжают все. Но этой феномен всех балканских стран. Разве что для малых народов это намного больше заметно. Увы, на сегодняшний день некоторые наши города полупустые. Все работоспособное население уехало на заработки.

— Близость границ Косово как-то влияет на ваш регион?

— Да. Наша большая проблема — проблема безопасности. Это говорю из-за Косово. У нас тут приграничная территория. Слышали, недавно были столкновения в Косовской-Митровице? И есть силы, которые бы такую же ситуацию хотели перекинуть на нас — спровоцировать и в Санджаке межнациональные столкновения. Это очень опасное дело. Как и голоса разделить на две части нашу общину Нови Пазар, как разделил Косовскую Митровицу на албанскую и сербские части. Но тут народ всегда жил вместе. Это как делить одно здание. Вообще, когда вспоминают Косово, то некоторые местные сербские политики часто вспоминают и Санджак. Но это не нужно мешать. Мы тут строим партнерские отношения со всеми народами. Так как не можем жить отдельно от них. Нам Богом суждено жить вместе: и мусульманам, и православным. Мы хотим, чтобы наш регион был регионом объединения различных национальностей, а не разделения.

— Почему некоторым политикам в Сербии вообще не нравится сам термин Санджак?

— Изначально термин Санджак был нормальным термином в Югославии. Во время Второй мировой войны даже была такая бригада четников (отряды сербских националистов — прим. авт.) — санджакские четники. И только в 90-е годы этот термин стал приобретать негативное значение среди части политиков как нарратив. К сожалению, и у части сербского народа. Сумасшествие тогда дошло до того, что в 90-е хотели ввести кампанию по искоренению турецких слов в сербском языке, которых несколько тысяч только в живой речи. Но это сделать просто невозможно! Именно тогда, когда была война в республиках бывшей Югославии, развился некоторый страх к термину Санджак из-за стереотипа, который навязывали в СМИ и новостях. Сегодня этот миф развеян. Но тогда, когда мы приходили в парламент Сербии в качестве депутатов, на нас смотрели как на каких-то террористов. Но некоторые правые партии то сих пор пытаются сеять ненависть к нашему историческому и культурному региону. Потому что у них кроме ненависти нет другой политической идеологии. А за счет нас они пытаются собрать политические очки и привлечь сторонников.

— Каким Вы видите будущее для Санджака через 50 или 100 лет?

— Я надеюсь, что весь Балканский полуостров станет единым пространством. Возможно, какого-то нового облика. Надеюсь, что все народы Балкан войдут в европейское пространство. Главным образом, в культурном, административном или еще каком-то смысле. Будет это какой-то Балканский Союз или Европейский Союз — не важно. Чтобы наши люди могли нормально жить, передвигаться, зарабатывать. Но другой вопрос: где будет целая планета через 50 лет?

— Сербия и раньше и сейчас активно сотрудничает с Россией. Почему в Санджаке этого сотрудничества не видно?

— Этому есть разные причины. Многие в 90-е здесь были уверены, что Россия защищала великосербские интересы на Балканах. Хотя я знаю, что этого не было. Это такой же стереотип, когда говорят, что Турция — это якобы защитник бошняков и мусульман Санджака. Многие люди смотрели с надеждой на Запад, который отстаивает свои интересы в Сербии и других странах. Поэтому в Санджаке не были развиты какие-то контакты с Российской Федерацией или мусульманскими республиками, входящими в ее состав. По политическому и культурном положению, а также по опыту жизни после коммунистического строя — наши ситуации были похожи. Если бы эти контакты были, то мы бы друг другу могли помочь преодолеть последствия этого перелома. Поделились бы опытом друг с другом. Раньше, во времена Югославии, у нас было много людей, которые работали в Советском Союзе. Индивидуальные контакты всегда были, а в общественном, политическом и культурном смысле у нас не было, увы, никакого сотрудничества. И это большая ошибка. И для вас, и для нас.

Беседовал Григорий Миронов