Снести нельзя достроить: как в Ростовской области решают проблемы самостроев

Это так называемые «самострои», возведение которых вели не сами жители, а застройщики, но с очевидными нарушениями. Тем не менее люди на общих основаниях покупали в этих домах квартиры, получая на руки документы о собственности.

Почему сегодня ростовчанам не позволяют жить в приобретенном жилье, какие к ним выдвигают условия и что делать в этой ситуации, разбирался корреспондент RostovGazeta.

Нет дома — нет проблем

В 2018 году в реестре проблемных домов Ростова с пострадавшими участниками долевого строительства числилось 175 объектов. Сегодня их осталось порядка 90. Однако цифра меняется каждый день. Например, на днях в Батайске был сдан в эксплуатацию многоквартирный дом. Несколько дней он числился в рядах проблемных, но проблемы оказались оперативно решены.

Также в Ростове зафиксировано 17 нелегальных жилых объектов, которые не попадают под рамки ФЗ № 214 и получили называние «самострои». Цифра 17 - не точная, в нее еще не вошли данные Кировского и Ленинского районов города. Однако доподлинно известно, что от самостроев в донской столице пострадало порядка 4 тыс. семей.

В 2020 году вопрос о пострадавших от самостроев был доведен до сведения губернатора. Глава региона дал распоряжение найти пути для решения задач обманутых покупателей квартир. Начались рабочие заседания.

«Вопросами обманутых приобретателей жилья я занималась с 2018 года. Но на рабочие заседания меня не пропускали. Сперва по надуманным причинам, а потом стали прикрываться антиковидными мерами, - сообщает депутат Гордумы от КПРФ Наталья Оськина. - Эту проблему пришлось решать на уровне депутатских запросов губернатору и администрации города. Теперь на каждое заседание мы проводим с собой и представителей проблемных домов».

Для тщательного изучения проблемы каждое рабочее заседание проводится по одному-двум районам города. Прошедшие показали — вопросы обманутых покупателей квартир в Ростове стоят очень остро.

«На рассмотрении ситуации в Советском и Железнодорожном районах стало очевидно, что главы районов совершенно не владеют информацией. Возможно, они намеренно умалчивают информацию, поскольку под каждым разрешением на строительство, в первую очередь стоит подпись главы района, - поясняет Оськина. - И если у людей есть все экспертизы, если дом признан безопасным и выполнен с учетом всех требований, то такие дома логично сохранять, помогая людям достроить их, вместо того, чтобы тратить огромные бюджетные средства на снос. Но практика решения проблемы с самостроями в Ростове показывает, что главам районов намного проще снести дом».

Депутат добавляет, что, нередко, присутствующие на заседании люди приходили в ужас от происходящего.

«Например, дом снесли. Мы поинтересовались о судьбе его пострадавших. А нам ответили, что никто из пострадавших не объявился. Но это же обман! Люди обращались к нам, к депутатам, более того, у них собраны огромные папки документов - всевозможных отписок из прокуратуры, администраций районов, ДИЗО. Но людей упорно не замечают», - говорит Наталья Оськина.

Страсти по Шекспиру

Пострадавшая Марина Грабарева в числе 28-и других покупателей, еще в 2008 году приобрела квартиру в доме на улице Шекспира, 32.

«Многоквартирный дом строился в частном секторе. Я купила квартиру на стадии 95% строительства. По документам, дом должен был быть трехэтажным. Но застройщик стал выводить 4-ый этаж - мансарду. А для этого требовалось разрешение соседа. Застройщик договорился с соседом, пообещав компенсацию - 3 млн. рублей. Однако когда пришло время рассчитаться — денег стало жалко. В итоге, обманутый сосед стал жаловаться во все инстанции», - рассказывает Марина Грабарева.

В 2012 году дом был практически полностью достроен. По квартирам разведены коммуникации, оборудован цокольный этаж. Оставалось только накрыть крышу, когда собственники квартир получили решение суда о сносе дома.

«К этому времени нашего застройщика уже посадили. Мы помчались в СИЗО. Там он написал мировое соглашение о том, что отдает нам дом. На основании договоров, фактов оплаты, мы наложили арест на дом и на землю через два суда — Октябрьского и Ворошиловского районов. Далее судебные приставы подали документы о снятии ареста, и, не дожидаясь решения суда, снесли наш дом», - возмущается Грабарева.

Она вспоминает, когда дом стали рушить, люди, купившие в нем квартиры, стояли цепью, под булыжниками, не веря в происходящее.

«В ноябре наш дом снесли, а в декабре суд вынес решение — отказать Ворошиловским и Октябрьским судебным приставам в снятии ареста. После этого куда мы только не обращались с жалобами. Да, многих виновных уволили с работы, но нам же от этого не легче? Квартиры же у нас так и не появились, - сокрушается Грабарева. - Обидно, ведь напротив нашего снесенного дома, стоит точно такой же на Шекспира, 25, жители которого смогли оформить документы, а наш дом просто сломали. На рабочем заседании я общалась с главой Советского района. Спрашивала, как же это могло произойти. Почему одним людям можно жить в таком же доме, а другим не позволили? На что он пожал плечами, и предложил не сравнивать эти два дома на Шекспира. А прокурор Советского района помог мне составить заявление в прокуратуру о разъяснении законности действий судебных приставов по сносу нашего дома».

Грабарева добавляет: когда дом снесли, пострадавшим людям выплатили «штрафные санкции» от 10 до 25 тыс. рублей. Больше никаких компенсаций не последовало.

Источник, знакомый с ситуацией, пояснил корреспонденту RostovGazeta, что застройщиком домов на улице Шекспира был некий ИП Гончаров, который в результате смены фамилии, работал под двумя разными. Он уже отсидел свой срок, и сегодня продолжает строительство домов.

Двойные стандарты

В 2014 году на улице Седова, 153 в Кировском районе Ростова приобрел квартиру Гарри Гукасян на стадии строительства 80%. Ровно через год выяснилось, что дом построен незаконно.

К этому времени 13 покупателей квартир уже успели прописаться в доме и получить документы в юстиции.

«Я не успел оформить документы, как застройщика посадили. У него было агентство недвижимости, через которое он и продавал квартиры, а дом наш строил, как физическое лицо. Всего в доме приобрели квартиры 43 человека. Построено 7 этажей, а разрешение получено только на три. И это единственное нарушение, - сообщает Гарри Гукасян. - В начале 2021 года первое лицо государства, и наш губернатор, и прокурор города утверждали, что если при ситуации самостроя получится доказать, что дом безопасен, то его следует спасти от сноса. Для этого требовалась дорогостоящая экспертиза. Я провел титаническую работу. Нашел всех жильцов, у нас не оказалось «потеряшек». За свой счет мы провели инструментальную экспертизу, которая вынесла заключение — дом безопасен. Но через месяц в Кировском районном суде было вынесено повторное решение о сносе дома. То есть наши попытки спасти дом всем безразличны? Почему существуют двойные стандарты?».

Гукасян рассказывает, когда начались суды на первых этажах уже жили несколько семей.

«Но их вынудили покинуть квартиры, напугав судом. В результате дом три месяца стоял без присмотра. За это время на семи этажах сняли окна. Попросту украли. Об этом я написал в заявлении в прокуратуру. Уверен, что это сделано с подачи судебных приставов, но ведь они должны же были оповестить жильцов о том, что собираются проводить демонтаж», - недоумевает Гукасян.

Он подчеркивает, что дом на Седова, 153 — инвестиционно привлекательный.

У дома уже есть инвестор, готовый завершить строительство. Но для начала работ ему необходимы документы, подтверждающие законность объекта и то, что его не будут сносить.

«В доме есть пустые квартиры, свыше 300 метров свободных площадей. Одну квартиру мы, собственники жилья, предложили даже подарить городу, ведь есть же много нуждающихся в жилье людей, которые годами ждут очереди на квартиру. Но нам сказали, что нужно привести в соответствие нормы пожарной безопасности. Мы, покупатели квартир, за свой счет готовы выполнить это требование, но только в том случае, если будет точная уверенность в сохранении дома от сноса. Ведь может случиться и по-другому. Мы потратимся, а нам объявят, что дом по-прежнему подлежит сносу», - предполагает Гукасян.

Он добавляют, что для пострадавших от самостроев, вроде бы обещают разработать защищающий их интересы закон. Казалось бы, с одной стороны, идут на встречу, а с другой, тем временем, сносят дома и изымают земли.

А на суде не дают замолвить ни слова. Делают вид, что не слышат.

«Речь ведут лишь о 13-и пострадавших, которые успели оформить документы. А об остальных 26-и информация замалчивается. Говорят, что якобы нам будет компенсация. Но половина людей из нашего дома уже написали материальную претензию к застройщику. Сегодня он шьет сапоги, и его обязали выплачивать обманутым дольщикам по 250-500 рублей ежемесячно. Однако и эти смешные суммы, он платит далеко не каждый месяц. Все понимают, что средства, вложенные на приобретение жилья, уже не вернуть. Так сколько же можно обманывать людей?» - возмущается Гукасян.

Кто последний, тот и виноват

В 2012 году Любовь Филимонова, наряду с другими покупателями, приобрела квартиру в доме на улице Травяная, 30/36 Б.

«Это вторичное жилье, поэтому на руках у меня были все соответствующие документы. Однако в 2014 году из администрации жители получили депешу. Оказалось, что на строительство дома отсутствовало разрешение. И хотя мы предоставили все документы с юстиции, на нас подали в суд, пояснив, что кто последний купил квартиру, тот и виноват», - делится бедой Любовь Филимонова.

Она добавляет, что ввиду изменившихся стандартов, на доме необходимо было реализовать новые нормы противопожарной безопасности и провести инструментальную экспертизу. И если жители выполнят эти требования за свой счет, то спасут дом от сноса.

«Собственники квартир скинулись. Мы собрали порядка 2,5 млн. рублей, и сделали все, как положено. В 2020 году подали апелляцию в суд, но нам снова отказали. Дом признан самостроем, снос дома не снят, потому что вдруг выяснилось, что и земля под ним не приведена в соответствие. Рядом было построено еще три дома. Два из них — нормальные, к ним не придираются, а наш и дом № 28 почему-то решили отправить под снос. В чем причина, понять мы не можем», - недоумевает Любовь Филимонова.

Она рассказывает, что против иска о снятии ограничения на дом выступает администрация Первомайского района.

«Юрист с администрации заявил мне в суде: «Зачем вы пришли? Это уже наша земля, мы дом сносим, а землю забираем!». Представляете? Никаких сил терпеть это все уже нет. Как такое может происходить? Жилье у нас приватизировано, есть все документы из юстиции, а дом, в котором люди живут почти 10 лет, отправляют под снос», - возмущается Любовь Филимонова.

Похожая ситуация сложилась и на участке земли на улицах Виноградная 2 и Пришкольная 11/2.

«Изначально это был один земельный участок, которым владела бизнесмен Гревцева. На нем выполнили межевание, застройщик по доверенности от Гревцевой стал строить дома. Собрал с людей деньги и исчез. Сама Гревцева сейчас прячется в Грузии. И всю эту историю мы узнали лишь когда речь пошла о сносе дома. Каждый чиновник своим долгом считал задать один и тот же вопрос: «Куда вы смотрели, когда оформляли покупку?». Но все сделки у нас проведены нотариально, юстиция выдавала права собственности на землю и на дом. Куда ж еще надо было смотреть? А в апелляции нас лишили прав собственности и велели за свой счет сносить дом», - удивляется пострадавшая от самостроя, помощник депутата КПРФ София Малик.

Правда, в отличие от многих, история с ее домом закончилась благополучно.

«Два с половиной года длилась эпопея в судах. Мы стояли на улицах, снимали видео ролики, ходили по кабинетам и добились того, что администрация района пошла-таки нам на встречу. Однако все коммуникации пришлось исправлять за свой счет. Выполнили пожарную безопасность. Организовали ТСЖ. Словом, потратили очень много сил и денег. Но дом свой отстояли, - вспоминает София Малик. - Правда, сейчас разыскиваем людей с соседнего дома, которые приобрели квартиры на Пришкольной 11/2. Их надо тоже включить в реестр пострадавших».

Понятно, что скрывающаяся в Грузии Гревцева никакой компенсации людям не выплатит, но шанс побороться за то, чтобы пострадавшие получили жилье по социальным нормам, есть.

В Ростовской области работает федеральный фонд, который занимается вопросами объектов долевого строительства. Создан единый реестр проблемных объектов. Пока компенсационные формы поддержки применимы лишь к пострадавшим под рамками ФЗ № 214, и никак не затрагивают интересы пострадавших от самовольного строительства. Но инициативная команда объединенной рабочей группы обманутых пайщиков, дольщиков и объектов самовольного строительства в Ростовской области (ОРГ) добивается расширения критериев регионального закона № 1145 ЗС для поддержки граждан, пострадавших при приобретении квартиры в самострое.

Читайте также: Бомжи поневоле: как владельцев «самостроев» в Ростове кинуло государство