Билеты на ЧМ-2018 в Ростове сможет купить не каждый

О том, кому достанутся бесплатные билеты на ЧМ-2018, почему затопило «Ростов-Арену», как регион теряет спортсменов и какие привилегии получат абитуриенты в вузах региона, сдав нормы ГТО, в интервью RostovGazeta рассказал министр по физической культуре и спорту Ростовской области Самвел Аракелян.

На днях глава Российского футбольного союза (РФС) Виталий Мутко предложил увеличить число билетов 4-й категории, чтобы большее число русских болельщиков по всем городам смогли посетить матчи ЧМ-2018. Как будет осуществляться их реализация в Ростове?

Не каждый сможет приобрести билеты на матчи ЧМ-2018, не каждый успеет, потому что билеты будут выбрасываться в электронную систему, и нужно будет постоянно за этим следить. Поэтому есть предложение создать программу «Зритель» с возможностью целевого выделения местному населению дешевых билетов на матчи или предоставления бесплатных билетов. Какое это количество, пока не известно. Подобная программа работала на Кубке конфедерации, и тогда решение принимались с пылу с жару. Все будет зависеть от того, сколько билетов будет реализовано, и какие места останутся свободными.

Это станет известно перед чемпионатом?

Я думаю, что даже непосредственно во время чемпионата. В Ростове пройдут четыре матча группового турнира и один матч 1/8 финала, и не известно, российская команда сыграет здесь хоть раз, или нет. Поэтому существуют определенные опасения по поводу загрузки стадиона, хотя у меня никаких сомнений по этому поводу нет.

В июне этого года в соцсетях мы видели кадры затопленного стадиона «Ростов-Арена». Какие меры сейчас предпринимаются, чтобы этого не повторилось?

Стадион не затопило, просто на тот момент на стадионе не были установлены желоба, которые служат водоотводящим сооружением. На тот момент был смонтирован только козырек, вода собралась на нем и полилась на стадион. Сейчас уже все желоба установлены и ничего там впредь затоплено быть не может. Единственное, что испортилось, это потолок в некоторых местах. Но это всего несколько квадратов – копеечные затраты. Его поменяют и все. На болельщиков ни капли воды не попадет. Вы сами представьте, там установлена президентская ложа, боксы, которые стоят немереных денег, и туда вода польется? Безопасность болельщиков стоит на контроле такого количества ведомств, что нам никто не позволит рискнуть мизинцем хотя бы одного человека. Мы проведем лучший чемпионат мира в истории футбола.

Как планируют использовать сооружения после чемпионата? Нет ли опасений, что стадион окажется нерентабельным?

Сейчас разрабатываются несколько версий, поэтому сложно сказать однозначно. Есть два варианта развития событий. Первый – после проведения чемпионата стадион остается в федеральной собственности на два-три года до выведения его на самоокупаемость. Такие стратегии сейчас разрабатываются по всем семи строящимся стадионам. Выделены федеральные бюджеты. Второй вариант – стадион передадут в муниципальную собственность к 2019 году, и мы сейчас разрабатываем коммерческую стратегию его эксплуатации.

Я думаю, что в 2018 году будет принято окончательное решение, в чьей собственности он останется, и в зависимости от этого будет реализована концепция дальнейшего его использования. Конечно, лучше бы, если он остался в федеральной собственности, потому что у федералов больше возможностей привлекать центральные московские компании. Вывести его сразу на самоокупаемость сложно, но мы постараемся максимально уменьшить затраты бюджета.

Продумывали перспективные чемпионаты и прочие активности, которые могли бы пройти на его территории?

Конечно, продумывали, как на самом стадионе, так и на прилегающей территории. Самым удачным проектом на сегодня был стадион «Донбасс-Арена» в городе Донецке, принявший Евро-2012, – это единственный частный европейский стадион, которому за столь короткий промежуток времени удалось выйти на самоокупаемость и поддерживать его рентабельность вплоть до начала войны.

Таких примеров в Европе практически нет. Все стадионы изначально убыточны. Я присутствовал на конференции FIFA, где докладывали хозяева чемпионатов 2006 и 2014 годов – у них стадионы остаются убыточными до сих пор. То есть, до сих пор продолжается субсидирование государства для того, чтобы поддерживать их рентабельность. В России единственный стадион, который претендует на то, чтобы стать рентабельным, это стадион ФК «Краснодар» Сергея Галицкого.

Мы провели ряд консультаций с Марией Гришковой, ее компания осуществляла выведение на рентабельность стадион «Донбасс-Арена». Есть наметки, как это делать, единственное, мы априори ничего не можем сделать, пока стадион нам не принадлежит.

Просчитывали, каков потенциальный доход может принести стадион после выведения его на рентабельность?

Просчитывали, но сумму озвучивать не хочу, потому что она выйдет и получит тысячу интерпретаций. Содержание будет стоить недешево, и вывести его в течение первого года на самоокупаемость не представляется возможным. Естественно, будет участие бюджета, какого именно бюджета – все будет зависеть от того, какое решение примут.

Тем не менее стадион еще строится, и не так давно, в апреле этого года, рабочие бастовали по поводу невыплаты заработной платы. К настоящему времени погасили долги?

Да, и я думаю, что все вопросы на этот счет закрыты. На сегодня жалоб нет.

Актуальна ли для Ростовской области проблема оттока спортсменов, и если да, то в каких видах спорта она стоит наиболее остро?

Проблема актуальна, причем не только для Ростовской области. Я общаюсь с коллегами из Москвы и Санкт-Петербурга, и оказывается, что для них эта проблема не менее актуальна. Сейчас мы приняли несколько контрмер для того, чтобы этот процесс остановить.

Во-первых, регион терял спортсменов из-за недостаточного финансового стимулирования. В регионе около 300-350 человек входят в составы сборных команд. Для них существуют губернаторские стипендии – всего для 110 человек. Размер нижней стипендии – 5 тысяч рублей. С этого года губернатор увеличил их количество до 145, а минимальную сумму – до 10 тысяч (максимальная 40 тысяч – прим.ред.). Таким образом, у нас есть возможность весь резерв поддержать.

Во-вторых, для статистики мы держали большое количество иногородних спортсменов на параллельном зачете. Они получали высокие стипендии, так как они более квалифицированные спортсмены, тем самым закрывали дорогу к высоким стипендиям нашему резерву. Сегодня мы эту практику изменили. Каждый договор параллельного зачета сейчас очень серьезно рассматривается, и я склонен к тому, чтобы эту практику прекратить, чтобы те спортсмены, у которых первой территорией записан не Ростов, не могли получать максимальную стипендию.

Еще одна причина оттока спортсменов – это малое количество бюджетных мест в высших учебных заведениях. То есть, спортсмен учится, тренируется, приходит время ему показывать результат, а ему надо поступать в институт, где только платные места. Института тренерских специальностей в регионе нет. Была Кубанская академия, но у нее был свой коммерческий интерес. В регионе сейчас три института предоставляют высшее спортивное образование – это ДГТУ, ЮФУ и РИНХ – в РИНХе менеджмент, и там бюджетных мест нет по специальности физическая культура. ЮФУ специализируется на педагогических специальностях – это преподаватель физической культуры, специалист физической культуры и т.п., у них тоже ограниченное количество бюджетных мест по спортивным специальностям. Сейчас мы договорились с ДГТУ – с институтом физической культуры, который был создан на базе Кубанской академии, и в этом году мы получим 10 бюджетных мест, и сейчас еще ведется работа по получению дополнительных 20 бюджетных мест. Министр спорта РФ обещал переговорить с Минобразования, и этот вопрос должен решиться. Этих мест было бы достаточно, чтобы мы сформировали рейтинг спортсменов и могли рекомендовать их к зачислению на бюджетные специальности. Таким образом, эту проблему мы, конечно, не сняли, но серьезно продвинулись в том, чтобы спортсмен, который для региона представляет интерес, поступит учиться в вуз и остался в Ростовской области.

Последняя, самая большая проблема – это призыв ребят в армию. Опять же, приходит время для спортсмена показывать результат, а его забирают в армию. Через год службы он уже на высокие результаты не выходит. Ничего не решается на нашем уровне – это федеральная проблема. Но мы придумали схему. Мы наше училище олимпийского резерва преобразовали в колледж, и таким образом изменили систему образования. По окончанию колледжа в возрасте 21 года спортсмен может использовать свое однократное право на отсрочку и поступить в институт при ДГТУ. В этом случае наши спортсмены имеют возможность еще до 24-25 лет заниматься спортом непрерывно. Если до этого времени он не показал результат, то пусть идет усиливает народное хозяйство.

Я как руководитель отрасли не поощряю передачу своих спортсменов в другие регионы. На протяжении многих лет мы выступали фармтерриторией для других регионов, в основном для Москвы, Московской области и Краснодарского края.

Переманить их назад можно?

Мы переманивать никого не будет. В регионе сегодня самый мощный в РФ тренерский потенциал. Нам надо, чтобы от нас не уходили. Сейчас мы запустили несколько программ с Минспортом РФ и Федеральным центром подготовки спортивного резерва. В регионе работает экспериментальная площадка на базе Училища олимпийского резерва. В ближайшее время мы намерены открыть вторую. Мы полностью перестроили систему подготовки олимпийского резерва, создали центр подготовки, центр сборных команд Ростовской области, и сейчас она начинает проносить плоды.

На какие результаты рассчитываете?

Вы же понимаете, что спорт – это инерционный процесс. Например, сегодня мы привлекли к сотрудничеству Ростовский медицинский университет, потому что в регионе сложилась реальная проблема со спортивными врачами и массажистами. Их нет в Ростовской области. Спортсменов надо восстанавливать, массировать, лечить – а это все люди, которые должны иметь специальное медицинское образование: массажисты – средне специальное, а врачи – высшее образование.

Сейчас мы разработали курс, и будем направлять студентов на целевое обучение. Параллельно прорабатываем, за кем они будут числиться после окончания университета – в течение пяти лет они будут оставаться при командах. Первоначальная задача – закрыть потребности команд по 26 базовым видам спорта, а потом команде нужно по два массажиста – постепенно мы доведем до этой цифры, а через несколько лет насытим регион этими специалистами.

Сегодня мы заложники той ситуации, в которой оказались, потому что до нас этого никто не сделал. Точно также, как с реконструкцией Дворца спорта. Можно было принять какие-то полумеры и еще 3-4 года протянуть без ремонта, но я не считаю это нужным, потому что дальше снова возникнет вопрос, он уже все свои ресурсы исчерпал.

Сносить его не планируют?

Нет, будем реконструировать. Здесь практически все будет новое, включая все несущие конструкции. Останется только фундамент, подвальные помещения.

Основная же проблема в области спорта инфраструктурная. Сложилась она именно потому, что многое в регионе последние несколько лет лакировалось. Теперь проблема с инфраструктурой на лицо – никто не может этого отрицать. Кроме Дворца спорта, с 1967 года ни одного крупного сооружения не построено. Если это стадион «Ростсельмаш», то это 1932 год, и то построенный заводом. Когда Советский союз распался, предприятия начали сбрасывать непрофильные активы, спортивная база пришла в упадок. Сегодня приходится предпринимать нечеловеческие усилия для того, чтобы ее возродить. А возрождать ее необходимо во всех 500 поселениях региона. Меня забрасывают письмами – все в регионе хотят искусственное поле последнего поколения. Самое дешевое такое поле с привозом и укладкой стоит 20 миллионов рублей. А теперь умножьте на 500 поселений и поймете, какая сумма нужна. Поэтому идет точечное восстановление спортивной базы. Сейчас мы собираемся запустить программу, чтобы люди в районах сами восстанавливали стадионы: косили траву, устанавливали лавочки. Мы же в детстве играли на улицах. Самым отличившимся подарим поле с искусственным покрытием.

Спортивных школ в регионе достаточно?

Ситуация со спортивными школами аналогичная. Ранее в ведомстве министерства было 40 спортивных школ, сейчас их осталось 14, а также училище,Центр олимпийской подготовки и Центр сборных команд – всего 17 учреждений, которые готовят спортивный резерв. Сократилось их число потому, что передали на муниципальный уровень. Вышел закон, который распределил полномочия, и теперь в полномочия муниципальных спортивных школ не входит показывать высокий спортивный результат, главное для них – сохранность контингента и привлечение к занятиям физической культурой и спортом. Никакой ответственности за результат они не несут.

Если концепцию примут, то они не будут называться спортивными школами, они будут центрами дополнительного образования. Мы потеряем большое количество спортивных школ. Всего в регионе сейчас 109 спортивных школ, 38 из них находятся в подчинении нашему ведомству, остальные в подведомственны Минобразованию. Тренировочный процесс как спортивная составляющая приравнивается к нулю, из-за этого идет падение спортивного результата. Там, где ранее готовили спортивный резерв, сегодня не готовят никого. Это общероссийская беда, просто есть регионы, которым удалось с этим справиться. Например, Краснодарскому краю. Если у нас 109 спортивных школ, то у них 282. У них только центров спортивной подготовки в регионе насчитывается 42. Тем не менее, мы выигрываем у них на олимпийских играх, но пока проигрываем на Спартакиаде учащихся.

Нормы ГТО могли бы решить эту проблему? Возрождается ли в регионе интерес к их сдаче?

ГТО – это мощная машина, которая может заставить людей перейти к активному образу жизни. Ведь не зря президент возродил этот комплекс, и лично уделяет ему огромное внимание. Мы видим в регионе растущий интерес, поэтому создали абсолютно новую, отличную от всех субъектов РФ модель приема выполнения нормативов ГТО в 57 центрах тестирования в 55 муниципалитетах. Сейчас мы заключили соглашения со всеми министерствами и союзом работодателей, с крупными предприятиями и высшими учебными заведениями, создали центр продвижения ГТО. В течение года количество выполнивших нормативы возрастет в 9-10 раз.

Что касается стимулирования, то вуз, например, по своему усмотрению может добавить до 10 баллов к ЕГЭ за выполнением норм ГТО. Я к этому отношусь не совсем позитивно, потому что тогда это напоминает дрессировку: пока животному дают сахар или конфетку, он выполняет, как только перестают давать поощрение, он нападает на своего хозяина. То же самое здесь. Мы стимулируем за то, чтобы человек начал думать смолоду о своем здоровье. Надо объяснять людям, что это их потребность, что это их образ жизни, доводить до них преимущество такого образа жизни. Люди должны понимать, что движение – это жизнь. Судя по интересу, которое проявляет население к сдаче нормативов ГТО, мы пока не в состоянии всем желающим создать условия для сдачи ГТО, но честно говоря, никаких особых условий для этого и не нужно.