По крышам и в багажнике: как заключенные Ростовской области сбегают из тюрьмы

О резонансных побегах из мест лишения свободы, и о том, почему заключенные пытаются бежать из тюрьмы — разбирался корреспондент RostovGazeta.

Пытки и наказания

В ноябре 2020 года общественность потрясла страшная новость: в Межобластной туберкулезной больнице (МОТБ) ГУФСИН умер от пыток заключенный Роман Михайлов.

«Умер он от сепсиса — заражения крови. Скорее всего, все время, проведенное в МОТБ, он был привязан к кровати, в результате чего образовались кровавые пролежни, в которые попала инфекция», — предполагает председатель общественно-наблюдательной комиссии (ОНК) Игорь Омельченко.

Через неделю в МОТБ от полученных травм скончался еще один заключенный — Александр Куликов. Тогда же общественно-наблюдательная комиссия обратила внимание, что обязанность следить за пациентами МОТБ возложена на санитаров, которые имеют психические расстройства. Заключенных привязывали к кровати, лишая возможности ходить в туалет, в кого-то плевали, в кого-то бросали дротики. В феврале 2021 года RostovGazeta сообщала, что СК начал проверку после смерти мужчины, которому шариковая ручка прошла на весь диаметр черепа через мозг. Его привезли из СИЗО № 3 Новочеркасска в больницу, прооперировали, но спасти не удалось. По предварительной информации, потерпевший сам нанес себе травму в состоянии нервного срыва. Однако, по словам экспертов, такие случаи в местах лишения свободы единичны.

«Раньше они были. Но после того, как мы обнародовали случай с издевательствами в МОТБ, когда заключенных привязывали и мучили, виновных всех уволили. Сейчас издевательств в МОТБ нет, никто не хочет вешать на себя статью», — отмечает Игорь Омельченко.

Но другие эксперты уверены: именно постоянные издевательства вызывают у осужденных желание сбежать из тюрем.

Костюмированное шоу

По официальным данным ГУФСИН России по Ростовской области, за последние 10 лет в регионе зафиксирован лишь один случай побега из-под охраны.

«По этому поводу сотрудниками органов внутренних дел Ростовской области возбуждено два уголовных дела по статье 113. Одно из которых в отношении 30-летнего гражданина, совершившего побег из-под стражи, второе — в отношении его пособника», — подтвердили в ОииОС ГУ МВД России по Ростовской области.

Сбежать заключенному помог житель Волгограда, который по поддельному удостоверению адвоката пришел в ростовское СИЗО.

«Они находились в комнате, где идет работа со следствием. Парни были хорошо знакомы. Переодевшись, псевдоадвокат остался отбывать срок за своего приятеля, а заключенный, вместо него, отправился на волю», — сообщает Игорь Омельченко.

Он добавляет, что причина побега заключенного могла быть самой разнообразной, но никак не связана с насилием.

Побег вскрылся случайно, во время попытки беглецом вскрыть банкомат в Батайске. Нарушителя задержали, а после установления личности и вскрылась афера с подменой заключенного.

«В отношении парней возбудили уголовное дело, а к ответственности привлекли только сотрудника пропускного режима», — подчеркивает Омельченко.

Он добавляет, что при посещении колонии № 14 в конце мая 2021 года тоже шла речь о том, что кто-то из заключенных пытался сбежать. Но позже эта информация не подтвердилась.

«Побеги из СИЗО сейчас крайне редки. Это ЧП. А вот из колоний-поселений, где люди находятся в более свободном режиме и имеют доступ за пределы учреждения, случаются. Но находят всех», — подчеркивает экс-председатель общественно-наблюдательной комиссии (ОНК) Ростовской области Леонид Петрашис.

Тем не менее источник, знакомый с ситуацией, поделился с RostovGazeta, что в начале нулевых одного сбежавшего зэка искали очень долго, более 10 лет.

«Сперва думали — найдется, поэтому и сотрудники учреждения, и руководство, не поднимали шумиху, скрывая факт побега. И, если не ошибаюсь, тогда был осужден начальник отряда», — уточняет собеседник.

Журналист и общественник Сергей Резник, которого в 2014 году посадили в тюрьму, добавляет, что, например, в СИЗО № 3 Новочеркасска ему известна камера, в которую даже не могут попасть заключенные, разносящие баланду. К ней, по словам журналиста, ведут огромные, дикие коридоры, похожие на лабиринт. Поэтому, если из такой камеры сбежит заключенный, то вполне возможно что побег обнаружат не скоро.

Приключения Чиполлино

Резник вспоминает, что ему известен случай побега из ФКУ ИК № 2 на Каменке в Ростове.

«Тогда сотрудник исполнительной системы наказаний в багажнике собственного автомобиля вывез заключенного для того, чтобы потом его пафосно „найти“, показательно задержать и отличиться по службе. А мне это рассказали действующие оперативники исполнительной системы», — рассказывает журналист.

В 2004 году в ожидании завершения следствия прокуратуры и передачи дела в суд двое заключенных, обвиняемых в краже, разбое и хранении наркотиков, два года содержались в одной камере СИЗО. Дождавшись суда, беглецы сбежали из подвала, сделав подкоп в фундаменте здания. Такой способ в преступной среде, описанный еще в итальянской детской сказке, получил одноименное название «Чиполлино».

В Багаевском районном суде в 2014 году рассматривалось уголовное дело в отношении преступника, сбежавшего из мест лишения свободы. Суд установил, что отбывая наказание в колонии-поселения № 8 в поселке Садковский, осужденный самовольно покинул территорию исправительного учреждения.

«Когда я отбывал срок в ФКУ СИЗО № 3, тоже наблюдал побег. Парень кинулся на забор в попытке сбежать, хотя и повода у него особого не было. Но его быстро поймали и спрятали в отдельной камере от других заключенных, которые просто надавали бы сбежавшему по башке. Потому что побег всегда приводит к усилению общего режима, от которого пострадают все», — рассказывает Резник.

В 2019 году отбывающий наказание в колонии поселения преступник сбежал из городской больницы № 20, куда его привезли после жалоб на состояние здоровья. На его розыск потребовалось три дня.

Человек из тюрьмы

Резник подчеркивает, что в СИЗО № 3 Новочеркасска мыслей о побеге у него не было.

«В то время меня „заказали“ несколько коммерческих группировок. И этих парней, которые приходили пострелять в меня, да побиться, никто не искал. А бежать из тюрьмы для того, чтобы попасть в их окружение, согласитесь, сомнительное мероприятие», — объясняет журналист.

Он соглашается, что сбежать из СИЗО № 3 в Новочеркасске невероятно сложно. Именно здесь, в третьем корпусе, сидел всем известный ростовский маньяк Чикатило.

«Перепилить за 2-3 часа внутреннюю решетку невозможно. Открутить болты длиной по 15-20 сантиметров, удерживающие ее в трубах, тоже затруднительно. Правда, малолеткам удавалось. Играясь, они выламывали из душевых водопроводные трубы и, нагревая, придавали им контур гаечного ключа. А смысл? Это ведет лишь к следующей решетке, которая уже на улице», — вспоминает Резник.

Однако он добавляет, что если у заключенного в тюрьме окажутся два работающих сообщника, то совершить побег не составит большого труда.

«Таким образом сбежал заключенный из СИЗО № 1. Кто-то ему помог, и человек ушел по крышам», — говорит Сергей Резник.

Спрятали в периметр

Журналист вспоминает, что изначально отбывал наказание в благоустроенной большой камере. Но потом его перевели в другую, очень маленькую.

«И тут содержали уже, как в спецблоке. Меня постоянно проверяли, стояла прослушка. Это была единственная камера во всем корпусе, в которой поверху решетки на окне были натянуты две тонкие сетки для того, чтобы у меня не было никакой межкамерной связи. Рядом тоже были пустые камеры, то есть сделан эдакий мешок, чтобы я ни с кем не разговаривал, ни с кем не общался. Мало того, что меня посадили за то, чего я не совершал, за то, что максимум — это штраф. Так еще и посадили на общий режим, и спрятали в периметр, — недоумевает Резник. — Был тогда один такой начальник, он приехал в тюрьму, построил всех сотрудников и сказал, что „не дай бог у Резника будет хоть один запрещенный предмет“, имея в виду средство связи, — „всех сошлю в Сибирь!“. И этот же человек потом приехал в тюрьму к моему другу, достал из кармана телефон с подключенным интернетом и отдал ему. Вот такой разный подход к заключенным, от одной до другой крайности, а между ними, вариантов, как комбинаций в шахматах».

Но, несмотря на разные «варианты» содержания заключенных в СИЗО, журналист не видит никаких причин для побега из мест лишения свободы. Например, в колониях-поселениях, по его словам, каждый может найти для себя то, что хочет. Если человек настроен работать — для этого есть все возможности. Хочет читать — тоже никаких проблем. Не хочет работать — никто не заставит.

Не случайно, поприсутствовав на комиссии по трудоустройству в колонии № 2, Игорь Омельченко заметил, что предложение ФСИН России о том, чтобы заменить трудовых мигрантов заключенными очень хорошее. Но главный вопрос заключается в том, будут ли заключенные работать.

«А работать не хочет никто. Заключенных заставляют как могут, наказывают, а к положительному результату это не приводит. Хотя те, кто работает, получают на руки деньги, находятся в облегченных условиях», — подчеркивает Игорь Омельченко.

Бывший осужденный Денис рассказывает, что отбывая наказание в колонии-поселения в п. Садковский, к нему нередко приезжали друзья и родные, привозили домашнюю еду. Сам он тоже периодически звонил домой. Правда, своего мобильного не имел — брал у «соседей», которым потом его мать онлайн компенсировала стоимость разговоров.

«Ну и в чем смысл дергать куда-то? Чтобы скитаться без паспорта, не понимая, как дальше жить? Если и принимать решение о побеге, то это надо делать только тогда, когда уже видно, что на тебя, условно говоря, формируется уголовная масса. А я это время упустил. Потому что видел, что все преступления, которые инкриминировали мне, ни один адекватный прокурор не подписал бы. Но я ошибался», — подводит итоги Резник.