Недореволюционеры: станут ли выходить на митинги после показательного суда в Ростове

Ребят обвинили в попытке свержения власти путем митинга, который должен был состояться в ноябре 2017 года. Почему в целом «инертный» к политическим играм южный Ростов стал точкой для показательного суда над молодыми парнями, разбирались эксперты RostovGazeta.

Мордасова и Сидорова задержали 5 ноября 2017 года возле здания правительства Ростовской области, куда они пришли с двумя плакатами: «Верните землю ростовским погорельцам» и «Правительство в отставку». А Шашмина — в тот же день в центре Ростова поймали вместе с двумя его друзьями. Следствие полагает, что Владислав Мордасов создал Telegram-чат «Революция 05/11/17 Ростов-на-Дону» для поиска людей, которые станут его соратниками в проведении массовых беспорядков. Ростовский областной суд 4 октября огласил приговор в отношении обвиняемых в покушении на организацию массовых беспорядков и участии в них (ч. 3 ст. 30, ч. 1 и ч. 2 ст. 212 УК РФ). Мордасов осужден к шести годам семи месяцам, Сидоров — шести годам шести месяцам, Шашмин — трем годам условно. Обвинение просило Мордасову и Сидорову — восемь с половиной и восемь лет колонии, а Шашмину — три года.

Закрытый чат

По словам адвоката одного из осужденных из тройки ростовских «революционеров» Яна Сидорова, провокационное название для Telegram-чата «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону», из-за чего и получили по шесть с лишним лет парни, дал совершенно другой человек.

«По всей стране такое происходит, не только в Ростове, но в Красноярске и Москве. Заводятся аналогичные уголовные дела, ищут связь с так называемой артподготовкой. Но наши ребята, кроме названия чата, никак не связаны с этой артподготовкой», — говорит адвокат Сергей Денисенко.

По словам адвоката, человек, который предложил Мордасову — создателю злополучного чата, назвать группу именно «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону», является провокатором.

«Мы подозреваем, что этот человек сотрудничает с центром „Э“. А сейчас он проходит по делу как основной свидетель. Его вывезли уже во Владикавказ. То есть, чат создавал Мордасов, а этот свидетель предложил именно такое название с привязкой к артподготовке», — говорит Денисенко.

В чате, как утверждают прокуроры, находились не менее 200 человек. Но никаких списков никто не предоставил в открытом доступе. Также суд отказал адвокатам обвиняемых в исследовании этого чата. Найти это сообщество сейчас нельзя — видимо, чат удален.

Во время оглашения приговора люди стали хлопать и выкрикивать «Позор», даже после удаления судей, гул долгое время не прекращался. Но решение из-за этой активности зрителей суд не изменил.

«Митинг надо было раньше собирать в Ростове, чтобы повлиять на решение судей. Сейчас уже, как мне кажется, поздно это делать», — считает адвокат.

Тем не менее, адвокаты осужденных подали апелляции на решение Ростовского областного суда в Третий апелляционный суд общей юрисдикции, который начал работу 1 октября в Сочи.

Родители осужденных регулярно выходят на одиночные пикеты, выставляют в соцсети слезные видеообращения. Однако, ожидать, что митинги в Ростове в защиту Сидорова и Мордашова станут массовыми, как в случае с журналистом Иваном Голуновым или актером Павлом Устиновым, которых отстояли москвичи, не приходится.

Замалчивали для федералов

В эфире программы «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы» от 4 октября, когда признали виновными трех ростовчан, известный правозащитник Николай Сванидзе рассказал о том, что он лишь в день суда узнал о произошедшем. Журналист готов помочь осужденным, если их доверители решатся обратиться в Совет при президенте РФ по правам человека.

«Если кто-то оказывается в такой ситуации, перед лицом нашего родного Левиафана, перед лицом государственного насилия, с которым очень трудно справиться, особенно если речь идет не о Москве и не Санкт-Петербурге. Потому что в столичных городах в больших городах это все-таки проще, больше возможностей куда-то обратиться. Все это просто громче, виднее. Прозрачнее. А велика страна моя родная. И чем дальше от центра, тем более вяло расходятся волны и тем сложнее бороться. Здесь много СМИ, в том числе есть независимые. Есть разные правозащитные организации. Много есть куда кидаться. Там кидаться некуда. Поэтому, поскольку сейчас все-таки информационное пространство общее, и оно не зависит от физических расстояний, то обращайтесь в СПЧ, обращайтесь ко мне, в частности. Пишите, уже сейчас получили действительно люди какие-то страшные сроки невменяемые», — говорит Сванидзе.

По словам Сванидзе, раньше на такие сроки сажали за убийство или групповое изнасилование, «а теперь за выход на пикет».

«Просто люди, вот я сегодня получил эту информацию, успел ознакомиться. Там просто как слеза младенца, там вообще нет ничего. Ни-че-го. Зеро. Вот люди вышли на пикет — и все. То, что я видел, с какими-то плакатиками, с которыми вышли, за них и административный штраф не положен», — считает правозащитник.

Сванидзе искренне удивляется в эфире тому, что в нашей стране законом не запрещено пока что критиковать правительство.

«Они же не призывают штурмовать Кремль, не дай Бог или бросить в кого-то гранаты. „Правительство — в отставку“. Ну замечательно. Им не нравится правительство. А что, всем нравится? Нормально совершенно, это не подлежит никакому наказанию. Тем более страшному тяжелейшему уголовному сроку. Кошмар. Не забывайте, что вы не одни на этом свете. Если попадаете в какую-то ситуацию — успевайте свистнуть, подать сигнал», — говорит Сванидзе.

Условный срок

Вячеслав Шашмин — единственный из тройки революционеров, которому дали условный срок. На момент задержания, 5 ноября 2017 года, ему исполнилось 18 лет, он мечтал о военной карьере и собирался в армию 10 ноября того же года. Однако все пошло не по плану. Ему дали условные три года только за то, что он «заходил» в тот самый Telegram-чат «Революция 5/11/17 Ростов-на-Дону» и читал посты.

«Сам я не делал никаких записей в этот чат. И это доказано следственными действиями. Сначала из меня выбивали показания, избивали, заставляли сознаться в том, что я не делал, потом, когда меня отпустили под домашний арест, я отказался от своих слов. Я этих ребят — Мордасова и Сидорова не знал до задержания», — рассказывает Шамшин.

В итоге, спустя почти два года, Шамшина за прочтение «запретной» информации из закрытого чата осудили к трем годам условно. И это должно радовать парня, однако и он вслед за двумя другими осужденными революционерами намерен обжаловать приговор.

Вместе с Шамшиным в день его задержания находились двое его друзей, несовершеннолетний украинец Никита Скитченко и 20-летний житель Ростовской области. Они также были доставлены в отдел полиции сотрудниками Центра противодействия экстремизма. Молодых людей, со слов Шамшина, также избивали и заставили подписать нужные показания. После чего Скитченко был депортирован на Украину. Как стало известно позже, парень отправился на службу в воздушно-десантный отряд ВСУ, и летом текущего года погиб во время одной из операций в Луганской области. Судьба третьего товарища по несчастью Шамшину неизвестна.

Протесты в Ростове

В то время, когда Москва «разрывалась» от митингов, многие ростовчане даже не были в курсе, что происходит в столице. Никаких массовых пикетов, акций и митингов в Ростове-на-Дону в этом году не наблюдалось. Лишь изредка, из-за недовольных поклонников блогера Гаспара Авакяна или активистки Анастасии Шевченко в Ростове собиралось небольшое количество людей в их защиту. Максимум в этих собраниях участвуют около 20 человек. Люди поддерживают Шевченко и Авакяна листовками, требуют их выпустить немедленно и расходятся по домам.

Тогда к чему такое показательное «судилище», как кричали на оглашении приговора ростовским революционерам, решено было устроить в южной столице России?

«Не в первый раз суд довольно жестокие решения принимает. Вспомнить даже дело Устинова, когда создан был прецедент, суд изменил меру пресечения. Если придать должное общественное обсуждение этому приговору, может и вышестоящий суд изменить приговор, пересмотрит дело. В целом, ребят обвиняют в том, что они хотели совершить революцию, имея при себе солдатские ремни. Наверное, сложно совершить революцию, когда вас всего два человека. Они вели обсуждения в чате, у них ничего не нашли для исполнения задуманного, у них не было специальных устройств или четкого плана для революции», — говорит депутат Заксобрания Ростовской области от фракции ЛДПР Евгений Федяев.

Реальных действий со стороны осужденных, как полагает Федяев, нет, именно поэтому наказание является чрезмерно суровым для них.

«У нас нет этого чата, из-за которого осудили ребят, чтобы мы знали полную картину и выбрали правильную сторону. Никто толком не видел тех сообщений, которые были там опубликованы. Мы не можем дать оценку тем сообщениям, которые были там опубликованы. В деле Устинова была видеозапись, хотя бы, благодаря которой в итоге суд его и отпустил из-под ареста. А тут — мы должны верить тому, что говорит следствие», — считает Федяев.

Представитель «Партии Роста», глава ассоциации защиты бизнеса Александр Хуруджи считает, что приговор в отношении трех ростовских парней слишком суров и не соответствует степени совершенного преступления.

«Преследуется цель показать недопустимость участия в митингах и призывах такого рода. Таким образом правоохранители постарались добиться недопущения любых акций и дестабилизации обстановки в будущем. С учетом общественного резонанса и суровости приговора есть надежда на снижение срока ребятам при апелляции», — говорит Хуруджи.

Читайте также: Осужденные ростовские «революционеры» могли стать жертвами экстремистов — эксперт.