«Армянский округ»: кто управлял ростовской Нахичеванью до революции

Именно эти люди были представителями официальной власти в армянских селах. Существовал Совет старейшин. Он состоял из выборного председателя (адамана) и двух−четырех старейшин. Все решения Совета старейшин утверждались Нахичеванским магистратом. Надо сказать, что Нахичевань и пять армянских сел представляли собой единое административное образование, которое называли «армянским округом». Донские армяне высоко ценили и очень дорожили тем, что Екатерина Великая дала им возможность иметь собственный магистрат и собственную полицию. Поэтому магистрат Нахичевани старался сделать все возможное, чтобы в городе и в армянских селах царили мир, согласие и порядок.

Интересно, что деньги на строительство были выделены из казны Российского государства. Ведь императрица Екатерина Великая в своем Указе от 1779 года повелевала армянам-переселенцам из Крыма учредить в городе Нор Нахичеван магистрат.

Где же располагался этот магистрат? Изначально он был построен на Бульварной площади, 10. Ныне это площадь Свободы в Нахичевани. И это здание было одним из первых капитальных сооружений Нахичевани конца восемнадцатого века. Интересно, что здание магистрата Нахичевани сохранилось до наших дней с некоторыми изменениями, что само по себе можно считать уникальным фактом. Разумеется, за эти годы оно перестраивалось. Правда, каким было самое первое здание, возведенное еще в 1880 году, мы точно не знаем, сведений не сохранилось. Впоследствии магистрат располагался, по воспоминаниям известного общественного деятеля Нахичевани, предпринимателя И. М. Келле-Шагинова, на том месте, где затем был построен русский православный храм Александра Невского (на 2-й Соборной улице).

Итак, как пишет Л. В. Батиев в монографии «От центра армянской колонии до заштатного города. Из истории самоуправления в Нахичевани-на-Дону», в Армянском магистрате сосредоточились управление, суд (за исключением уголовных дел и дел с участием не армян) и полицейское управление. Судебный отдел магистрата состоял из армянской и русской частей.

Председатель и заседатели магистрата выбирались из всех сословий на три года. Представителем имперской администрации в Нахичевани был секретарь магистрата. Секретарь должен был контролировать деятельность магистрата, а не только выполнять функции секретаря.

Интересно, что последним секретарем этого органа власти Нахичевани был отец известного таганрогского историка Петра Филевского. Петр Филевский, детство которого прошло в Нахичевани, оставил интересные воспоминания о тех годах своей жизни и о магистрате в частности.

«В то время Нахичевань был еще совершенно армянским городом. Все русские говорили по-армянски, а некоторые русские так плохо говорили по-русски, что их не всегда можно было понимать.

Чиновники магистрата были все русские древние старожилы города. Русская колония жила в одном месте в саду Чорчопова, где ныне завод «Аксай», в противоположную сторону от Ростова. Отец жил и с русским чиновничеством, которое совершенно не смешивалось с армянами. Прислуга была исключительно русская, прекрасно оплачивалась и была избалована донельзя, потому что ее трудно было нанять».

«Нахичевань и нахичеванцы: из воспоминаний о детстве. Быт, обычаи, традиции донских армян − 1860-е годы. П. П. Филевский. Донской временник. 1996 год».

Очень интересно Филевский описывает, как и с каким пиететом относились нахичеванцы к секретарю магистрата. В их представлении он был фигурой очень уважаемой, так как являлся представителем царской власти.

«Накануне больших праздников богатые армяне присылали гостинцы секретарю: голову сахару, самого дорогого цветочного чаю, кусок материи, рису, окорока и пр. Отец, было, решительно запротестовал, но скоро увидел, что бороться с этим совершенно невозможно, тем более что присылали люди, не имевшие в магистрате никаких тяжб. Молодец из лавки приносил кулек, клал в передней, и никакие требования взять обратно не влияли. Молодец говорил, что велено доставить, и уходил.

Потом отец по совету служащих в магистрате махнул рукой и не разговаривал. Они ему сказали, что так от дедов и тут злого умысла нет, а один старый армянин ему сказал: «Ты нас не серди, душа моя, мы хотим с тобой жить хорошо, жалование у тебя маленькое, а мы рады тебе помочь. Зачем брезговать нашим подарком».

«Нахичевань и нахичеванцы: из воспоминаний о детстве. Быт, обычаи, традиции донских армян − 1860-е годы. П. П. Филевский. Донской временник. 1996 год».

Интересно читать и воспоминания Петра Филевского о том, как угощали армяне его отца, и о том, какое он занимал положение в нахичеванском обществе:

«Но положение секретаря магистрата в Нахичевани было особенное − это был единственный человек в городе, юридически сведущий, к тому же и вполне образованный и владевший пером. К нему шли за всяким советом и с просьбами. Армяне его очень полюбили за общественность. Не было в городе именин, крестин, свадеб и пр., куда бы ни звали отца с семейством. Армяне вообще хлебосольны, а тут еще человек им приятный и нужный.

Моя мать вынуждена была тоже бывать, хотя реже, иногда брали меня, когда очень настаивали на том приглашавшие. Старший брат в это время был в таганрогской гимназии, младший брат и сестра были малы, их оставляли дома на попечении Леонтия и Марии.

Угощали армяне чрезвычайно обильно. Всевозможные сладости то и дело обносили, много танцевали, а больше всего пили вино, водку гораздо менее. В карты на званых вечерах почти не играли.

Моя мать часто сердилась на отца, что он приходит с вечеров выпивши, он не оправдывался, но говорил, что у армян иначе бывать нельзя и, чтобы избежать выпивки, надо вовсе не ходить, что он согласен делать, но ему не хочется портить отношений».

Как мужчина я прекрасно понимаю папу Петра Филевского. В самом деле, пить не хотел, но зачем обижать хороших людей отказом. Солидарен.

Профессор Владислав Вячеславович Смирнов в книге «Нахичевань-на-Дону» пишет, что армянским поселенцам хотелось выглядеть как можно лучше перед лицом русских соседей. В журнальном постановлении за 1805 год на имя исполняющего обязанности полицейского говорится: «…ты должен заботиться о благочинии в нашем городе, дабы добронравием своим мы могли служить примером для наших детей, чтобы они росли также в добронравии». И дальше начинаются горькие строки о воздействии пороков на армянскую молодежь: «Магистрату известно, что молодежь наша становится беспутной; они посещают кабаки, водятся с женщинами, устраивают попойки − конечно, с целью прелюбодеяния; что другого может быть? Ежели ты не преминешь усмирять таких бесстыдных, наглых молодых людей тюремным заключением или поркою, дабы неповадно было впредь заниматься таким озорством, то это будет твоим благодеянием нашему обществу».

Подробное описание журнального постановления магистрата Нахичевани на имя исполняющего обязанности полицмейстера за 1805 год приводится в работе А. М. Богданяна «Из прошлого». В этом постановлении, в частности, написано: «В твою обязанность входит тушить повсеместно всевозможные пожары; говорим: „всевозможные“ пожары, ибо не только от огня происходит пожар… Бывает, что на базаре двое поругаются, начинают перебранку, сквернословят, затем ссора происходит, затем ссора переходит в драку, разбивают друг другу голову; все это называется огнем, пожаром, который ты обязан тушить; ты должен заботиться о благочинии в нашем городе, дабы добронравием своим сиять в русской земле, как зеркало: старики пусть служат примером для наших детей, чтобы они росли также в добронравии».

Магистрат Нахичевани очень своеобразно с точки зрения сегодняшнего дня боролся за нравственность. В одном из постановлений магистрата говорилось об уличенном в прелюбодеянии пономаре Акопе. В отношении этого пономаря магистрат постановил: «Бороду его на правой стороне сбрить и в таком позорном виде водить по базару, чтобы все знали, что всякому прелюбодею предстоит такая участь».

К счастью, такие показательные «мероприятия» быстро закончились. Вскоре Нахичевань превратился во вполне европейский город, но только с характерным национальным колоритом.

К середине девятнадцатого века магистрат Нахичевани прекратил свое существование. Появилась городская Дума. Первые выборы в Нахичеванскую Думу состоялись 13 мая 1872 года. Гласные избирались на четыре года. Всего в Думу было избрано 72 человека.

Л. В. Батиев в монографии «От центра армянской колонии до заштатного города. Из истории самоуправления в Нахичевани-на-Дону» публикует список гласных этой первой Думы города. Там было немало выдающихся имен. В том числе, например, будущий прославленный голова Нахичевани Минас Ильич Балабанов, он начинал свою политическую и общественную деятельность именно в качестве гласного первой городской Думы. Ну, а мне особенно приятно было прочитать в числе избранных в этот орган власти фамилию своего далекого предка, купца Багдыкова Мартына Христофоровича. Кстати, из книги известного историка, профессора Саркиса Суреновича Казарова «Нахичеванское купечество» я узнал, что Мартын Христофорович Багдыков в конце XIX века владел салотопным заводом в Нахичевани. Но это уже другая история.

Георгий Багдыков